***
Эти идеи действительно оказались как нельзя кстати. Впрочем, идею распространения информации во время проведения оппозиционных акций Данилов, как постоянный участник этих акций, высказывал с самого начала и уже, вроде бы, действовал в этом направлении. А сайтом и соцсетями занялся Евгений с помощью своих новых знакомых. Дело пошло. Группы, созданные в известных соцсетях, стали привлекать все больше активистов и сочувствующих. Люди подписывали петиции, высказывали готовность в любой момент выйти на улицу, чтобы воспрепятствовать строительству. Были установлены связи и получена принципиальная поддержка от других общественных групп, занятых похожей борьбой в других местах.
Как-то, заглянув к Данилову, Евгений застал у него возбужденного человека средних лет с горящими глазами, который, прощаясь, еще, очевидно, не успел выйти из только что разразившейся между ним и Даниловым полемики.
- Подумайте над моим предложением, Олег Борисович. Очень вас прошу, подумайте еще раз. Иначе вас растопчут. Вы же понимаете, против кого вы идете! Я же предлагаю вам реальный план совместных действий. Плакатами и лозунгами эту территорию не спасешь. Ее могут спасти только деньги! Деньги, разумно вложенные в устойчивое развитие этой зоны.
Человек сверкнул глазами, поклонился и мгновенно исчез. Данилов тряхнул головой, с задумчивым видом прошел в свой кабинет, через минуту выглянул оттуда и жестом пригласил несколько опешившего Евгения, оставленного им в прихожей.
- Этот человек пришел ко мне с деловым предложением, суть которого - "реальная возможность" остановить проект "Чайна-таун" в обмен на мою поддержку его собственного проекта по строительству контейнерного терминала и логистического центра в этой зоне. Как он утверждает, им и его группой произведены все необходимые экономические и технические расчеты. Вот... - он достал из кармана "флэшку", вставил ее в ноутбук и открыл файл с проектом. - Он здесь доказывает, что при успешной реализации его проекта нагрузка на экосистему будет существенно ниже по сравнению с "Чайна-тауном". Он утверждает, и не без оснований, что для проектов, подобных "Чайна-тауну", можно найти более подходящие места, в том числе на окраинах или в ближайших окрестностях нашего города. Здесь же он предлагает провести дноуглубительные работы, построить несколько причалов, создать соответствующую портовую инфраструктуру и коммуникации. У него уже есть инвесторы, готовые вложить деньги в этот проект и лоббировать его во властных структурах, открыто играя против инвесторов "Чайна-тауна". Он убежден, что в моем лице он получит поддержку со стороны экологического сообщества, так как его проект намного "экологичнее" "Чайна-тауна". Более того, он пытался уверить меня, что большая часть ярвелевского леса уцелеет при строительстве... Все это, конечно, выглядит убедительно. Но "Чайна-таун" или логистический центр не меняют сути дела. В конечном счете, они равно приведут к деградации и окончательной гибели уникального ландшафта и нанесут непоправимый урон традиционной среде обитания народа вадь. Я часто слышу аргументы, что город-де должен развиваться, что процессы урбанизации естественны, и остановить их невозможно, да и не нужно. И я вполне согласен с этим. Да, очевидно, городу нужен и "Чайна-таун", и уж, конечно, новый контейнерный терминал и логистический центр. Но не за счет же уникальных ландшафтов! Я хочу донести до общества одну простую мысль: территория, на границе которой я живу, заповедная. И как таковая она должна быть сохранена. Здесь невозможно никакое строительство. Кроме того, этот ландшафт - моя среда обитания, я не отделим от него как лес, озера, болота, как последние представители автохтонного народа вадь и дух этих мест суомези. Это подобно тому, как крик человека, стоящего на берегу моря, не отделим от симфонии морской стихии - шума волн и ветра, криков морских птиц... Я считаю себя продолжателем ноосферного учения Вернадского, сторонником идей коэволюции - того, что сегодня принято обозначать термином "sustainable development". И я рад, что, несмотря на массовую экологическую дикость нашего населения, варварское отношение к природе, загаженные леса и водоемы, представления об экологическом императиве окончательно не выветрились из голов. Это дает надежду на успех моей... нашей борьбы. Я слышал, в подмосковных Химках создалась группа, борющаяся против прокладки автомагистрали через уникальный Химкинский лес. Я хочу списаться с ними. Вместе бороться проще. Мы более всего уязвимы, когда мы порознь... Слушай, Евгений, в субботу, 31-го, на Дворцовой будет митинг. Несанкционированный, конечно. Я буду там. Нужно раздать информационные материалы о нашем ландшафте. Народу, скорее всего, будет немного, и неизвестно, чем все это закончится, но большинство из тех, кто там будет, наверняка заинтересуются и поддержат нашу инициативу. Если сможешь, приходи и ты, но предупреждаю: будь осторожен.
***
Это был теплый, почти жаркий, солнечный день - последний день весны. Они условились встретиться на углу Конногвардейского бульвара, у Манежа. Пошли через Александровский сад к Дворцовой, на каждом шагу натыкаясь на полицейских, рассредоточенных по саду. Полисмены пристально вглядывались в профессора Данилова, к лацкану пиджака которого был приколот знак с цифрами "31" и белая ленточка. На площади собралось несколько сотен человек, и уже началось какое-то движение. Глядя со стороны, создавалось такое впечатление, что люди, размахивающие флагами и транспарантами, пытаются прорваться с площади, но не могут этого сделать, так как все возможные выходы мгновенно блокируются все нарастающими силами ОМОНа. По периметру площади стояли готовые к делу автозаки. Данилов с Евгением остановились на краю тротуара, наблюдая за развитием событий. Люди пытались вырваться с площади сперва на Невский - им жестко преградили путь. Затем толпа двинулась к арке Главного штаба. Этот выход тоже был заблокирован. Наконец, стало очевидно, что толпу не удержать, и омоновцы стали выдавливать ее как пасту из тюбика с площади в аллеи Александровского сада, вдоль которых уже выстроились одетые как космонавты, до зубов вооруженные "спецсредствами" омоновцы.
- Это странно... - как бы размышляя вслух, промолвил Данилов. - Что-то новое.
Толпа тем временем поравнялась с профессором Даниловым и Евгением, и они, увлеченные потоком, пошли по аллеям в сторону Сенатской площади.
Данилов узнавал, приветствовал кого-то, махая рукой. К нему кто-то подошел и, пряча нервное возбуждение за непринужденной улыбкой, сказал:
- Сегодня нам повезло. Пришли представители Еврокомиссии. Одно только их присутствие и спасло от разгона. При них не решаются. Да вот они...
В окружении десятка человек вместе со всеми шли две элегантные женщины, говорившие по-английски. Данилов приблизился к ним и улучил момент, чтобы представиться. Он поблагодарил их за участие, отметил важность их присутствия на митинге, благодаря которому, скорее всего, удалось избежать массовых задержаний. Затем, в двух словах, дабы не быть неуместно назойливым, рассказал о проблеме ярвелевского ландшафта и своих планах спасения, поинтересовался возможностью поддержки со стороны европейских организаций.
Тем временем протестующая толпа вышла на Сенатскую площадь и остановилась вокруг Медного всадника. Какой-то молодой человек со значком партии ОГРФ вскочил на парапет фонтана и развернул самодельный плакат "Долой полицейское государство!". Тут же к нему подскочили два по-праздничному одетых полицейских офицера и, заламывая ему руки хорошо отработанными приемами, потащили бедолагу к припаркованному на набережной автозаку. Толпа мгновенно окружила их и с криками "позор!", мешая им идти, сопровождала их до самой "тюрьмы на колесах". Евгений, повинуясь безотчетному импульсу, выхватил из кармана первый попавшийся под руку документ (чуть ли не читательский билет), протиснулся сквозь толпу и закричал прямо в лицо занятым малопочетным трудом полисменам, что он корреспондент такой-то газеты и хочет взять у них интервью. Полицейские стушевались, один из них буркнул что-то вроде: "мы интервью не даем, обращайтесь в пресс-службу". Однако они как-то пообмякли и отпустили парня, крикнув ему напоследок что-то грубое, в тот момент, когда автозак уже гостеприимно раскрыл дверь, плотоядно облизываясь в предчувствии добычи. На этот раз все обошлось.