Оторвавшись от списков, надзиратель наконец-то меня заметил.
— Это еще что такое? — закричал он и направился ко мне, громыхая стальными набойками на ботинках. — Почему вы не в классе, юноша?!
— Меня не назвали, — промямлил я.
— Как вас зовут?
Я представился. Он пробежал глазами списки и победно воскликнул:
— Жан А.! Вот же вы!
— Нет, я — Жан Б., — скромно поправил я. — И должен быть в пятом классе.
Надзиратель закатил глаза.
— Кто же это додумался назвать двух братьев Жанами!
Я хотел было добавить, что есть еще четверо, но потом передумал.
— Раз так, отправляю вас в «5Д», — произнес надзиратель. — Догоняйте свой класс, молодой человек! И поторопитесь!
— Слушаюсь, месье Башмаковьё, — ответил я с облегчением. — Спасибо.
Я уже было понесся к школе, как вдруг меня схватили за ухо.
— Не так быстро, юноша! Как вы меня назвали?
— Э-э:э… месье Башмаковьё… — повторил я, недоумевая.
— Ага! — воскликнул он. — Первый день, и уже такая оплошность! Да будет вам известно, молодой человек, что меня зовут месье Сапожникофф с двумя «ф» на конце.
Я открыл рот, чтобы извиниться, но не смог выдавить из себя ни звука.
— А теперь, — продолжил месье Сапожникофф, — раз вы последовали примеру своих товарищей и назвали меня этой ужасной кличкой, останетесь после уроков на целый час! Жду вас у себя в кабинете. И не забудьте дневник. Поздравляю, как говорится, с отличным началом учебного года!
День прошел незаметно, как в тумане. А вечером на выходе из школы меня остановил Жан А. Он уже успел завести себе дружка — Дылду, с которым чуть не подрался утром.
— Привет! — протянул тот мне руку. — Вы с братом определенно крутые!
— Да? — удивился я.
— Жан А. мне все рассказал. Ну как вы придумали очки, через которые видно, что у девочонок под юбкой. Жан А. обещал дать их мне поносить.
— Очки, через которые видно, что у девчонок под юбкой?.. — я посмотрел на Жана А. круглыми глазами. Вот это новость!
— Но ты все-таки круче! Учеба еще даже не началась, а ты уже схлопотал наказание после уроков. Чемпион! Это новый рекорд нашей школы! А может, и мира! Кто знает!
То же самое я постарался объяснить маме с папой, когда вернулся домой. Но они почему-то восприняли эту новость не так радостно, как наши новые друзья.
Я пытался объяснить, что все во дворе называли надзирателя «месье Башмаковьё» и я подумал, что это его настоящее имя. Только вот родители почему-то так не подумали.
Жан А. со следующего дня стал тайком носить в портфеле сменную одежду.
— Я не вернусь в класс в этих штанах и дурацкой рубашонке, — объяснил он мне, переодеваясь в подъезде соседнего дома. — Тем более если я — брат врага народа номер один.
— Ты, я смотрю, хочешь схлопотать по носу от врага народа номер один? — не выдержал я.
— Только попробуй, — ответил Жан А.
И мы пулей помчались в школу, чтобы не начинать год с опоздания.
Новоселье
Летние каникулы мы провели у бабушки Жанет и дедушки Жана, а потом тут же переехали в новый дом.
Папа с мамой выбирали его сами. Нам показали только фотографии. Правда, на них почти ничего не было видно: изображение расплылось, потому что папа — настоящий фотохудожник. Словом, всем не терпелось увидеть наше новое жилище.
— Сразу предупреждаю: самая большая комната — моя! — начал Жан А. еще по дороге из деревни.
— Когда мы уже приедем? — канючил Жан Г. каждые полминуты.
— А я зато пелвый покатаюсь на кателях! — объявил Жан Д.
— Почему это у тебя будет самая большая комната? — возмутился Жан В.
Дорога домой от дедушки с бабушкой была длинной. В нашем большом семейном «пежо» пахло размякшими чипсами и пролитым лимонадом.
— Я хочу кушать! Когда мы уже приедем?
— Убери свои вонючие ноги с моего лица, или я за себя не ручаюсь!
— Потерпите, дети, — успокаивала нас мама.
— Меня тошнит. Когда мы уже приедем?
— Дорогая, кажется, моему терпению приходит конец, — вмешался папа.
— И еще — у меня будет телевизор. Я буду закрываться в комнате и целыми днями его смотреть, — мечтал вслух Жан А.
— А мы? — возмутился я.
— Вы будете смотреть только познавательные и религиозные передачи.
— Телевизор вообще-то не твой! Он общий! — протестовал Жан В.
— Да, но стоять он будет в моей комнате, — пояснил Жан А., потирая руки. — Так что готовьте ваши денежки, малявки.
— Денежки?
— Один франк за «Зорро». Другие фильмы чуть дороже. А за вестерн в среду вечером — два с половиной франка.