– Да? – Женщина погрустнела и повернулась к Оливии: – Меня зовут Рэнди Олвуд.
– Рэнди мой партнер, – добавил Алек.
– Я бы этого не сказала, – отшутилась Рэнди, – в последнее время мне приходится всем заниматься в одиночку.
Алек кивнул Оливии, как будто давая ей знак, что разговор окончен. Она тут же встала.
– Мне нужно поговорить с тобой, Алек, – объявила Рэнди, как только тот направился к двери.
– Хорошо, – он придержал дверь, пропуская Оливию, – я вернусь через минуту.
О’Нил проводил Оливию до машины.
– Еще раз спасибо за то, что поговорили со мной. Удачи вам с вашим мужем.
– Спасибо, – Оливия повернулась и взглянула ему в лицо.
– А ваш муж знает… – Алек опустил взгляд на живот Оливии, – что произошло в ту ночь, когда он заглянул на огонек?
Оливия покачала головой:
– Нет.
– Он в курсе, что вы по-прежнему любите его?
– Думаю, да. – Знает ли это Пол? Между ними произошло столько неприятного, что он мог и забыть об этом.
Алек открыл ей дверцу машины.
– Скажите ему об этом, ладно?
Оливия села за руль и, выезжая со стоянки, помахала Алеку рукой. Она не помнила, когда в последний раз говорила Полу, что любит его. Может быть, в тот вечер в апреле? Наверное, она это сказала, но сама не помнила об этом. Последние несколько месяцев она избегала воспоминаний о той ночи.
Это было в самом начале апреля в четверг. Пол заехал, чтобы забрать что-то из своих вещей. Что именно, Оливия не помнила. Да это было и не важно. Она уже легла, но еще не спала, когда услышала, как он входит в дом. Сначала Оливия рассердилась. Какая наглость! Он ведет себя так, словно еще живет здесь. Но гнев мгновенно сменился радостью. Она увидит его, поговорит с ним. Ей так одиноко в опустевшем доме…
Оливия лежала очень тихо, пока Пол прошел через гостиную и поднялся на второй этаж. Он зашел в спальню и присел на край широкой кровати.
– Прости, что беспокою тебя в такое время, – извинился он. – Но мне нужно кое-что забрать, и я сразу же уйду.
Оливия посмотрела на него. В спальне было темно, но ей показалось, что она видит нежность в его глазах. Он сидел на их кровати, совсем рядом, его бедро прижималось к ее ноге. Она протянула руку и положила ему на колено, благодарная за то, что он не попытался отодвинуться.
– Тебе незачем торопиться, – прошептала она.
Пол провел большим пальцем по ее ладони, поощряя Оливию, и она, не стесняясь, положила его руку на свою обнаженную грудь.
Он промолчал, но Оливия почувствовала, как его пальцы ласкают ее сосок. Она стала расстегивать пряжку ремня на его брюках. Она думала только о том, что слишком торопится, ведет себя слишком вызывающе, но не могла остановиться. Она слишком долго жила без него.
Пол осторожно высвободил руку, снял очки, методично сложил дужки и положил их на прикроватную тумбочку. Он нагнулся и нежно поцеловал ее в губы. Потом начал раздеваться, неторопливо, аккуратно складывая рубашку, брюки. У Оливии сердце едва не выскакивало из груди от предвкушения. Но это было не просто ожидание близости, этот момент таил множество скрытых возможностей. Она втайне надеялась на его возвращение. Когда Пол лег рядом с ней, Оливия улыбнулась. Добро пожаловать домой.
Сначала его прикосновения были скованными, осторожными, словно он забыл, кто она такая и что ей нравится. Оливия не чувствовала его возбуждения и от разочарования даже закусила губу. Она что-то делала не так. Ей не удалось пробудить в нем желание. Былая неуверенность в себе вернулась к ней. А она-то думала, что все ее страхи остались в прошлом.
Но руки Пола двигались все увереннее, лаская ее тело, и вскоре Оливия заняла свою любимую позицию сверху. Они занимались любовью упоительно медленно, по возможности отодвигая наступление финала. Она не хотела, чтобы это кончалось. Пока они были едины, Оливия могла представлять, что все в порядке, что они вместе не только в это мгновение, но не расстанутся и завтра, и через неделю, и через год.
Когда все закончилось, она заплакала, уткнувшись в его плечо. Пол погладил ее по волосам.
– Прости меня, Лив, – сказал он.
Оливия приподнялась на локте, чтобы посмотреть на него, не слишком хорошо понимая, за что он просит прощения.
– Останься, прошу тебя, – попросила она.
Пол покачал головой:
– Нам не следовало этого делать. Теперь тебе будет только тяжелее.
– Ты все еще думаешь о ней. – Оливия постаралась говорить без осуждения.
– Да. – Пол сел на кровати и потянулся за очками. – Я понимаю, что это безумие. Я знаю, что Анни умерла, но она словно лишила меня рассудка. Я перестал бороться с этим, я сдался.