Еще один набор останков нашли около трех часов дня, также в подвале. Жертва была обезглавлена, ей отрезали ноги, пропало несколько костей ее рук и ног. Вокруг черепа одиннадцать или двенадцать раз был обернут скотч, из носа торчала довольно толстая пластмассовая трубка. Еще одну трубку, согнутую в форме буквы U, нашли рядом со скелетом.
В тот же вечер Джон Беннет созвал в департаменте полиции пресс-конференцию, на которой осторожно сообщил, что его команда обнаружила «предположительные фрагменты» еще как минимум двух тел. В утреннем выпуске Сандей миррор была опубликована статья под названием «ДОМ УЖАСОВ» – впоследствии это стало названием всего дела Уэстов.
Наутро субботы был найден шестой набор останков, похороненный в той части подвала, который детективы обозначали как «детская». Скелет находился на глубине чуть меньше метра; кости опять были перемешаны, что указывало на расчленение. На этот раз череп был обвязан тряпкой, а рядом с ним лежал большой нож со следами активного использования и деревянной ручкой; лезвие все еще было острым. Нескольких костей опять не хватало. Со скелетом нашли кусок веревки и овальный комок скотча, а также две заколки с застрявшими в них волосами. Судя по тому, что рассказал Фред, это могли быть останки Люси Партингтон, пропавшей в конце 1973 года. Джон Беннетт прекрасно помнил дело Люси, потому что работал тогда полицейским водолазом и обследовал местные реки и пруды в поисках тела девушки.
После полудня в воскресенье команда нашла еще одно захоронение у противоположной стены подвала, где раньше располагалась лестничная площадка. Вместе с обезглавленными расчлененными останками лежала веревка в пластиковой оплетке, похожая на веревку для белья, обернутая вокруг кости предплечья, правой ноги на уровне колена и бедренной кости. Другая веревка проходила под позвоночником; на уровне запястий и лодыжек на ней имелись узлы. Под челюстью была завязана тряпка, состоящая из двух нейлоновых чулок и бюстгальтера.
Следующим вечером полиция взломала бетонный пол в ванной и нашла еще останки в инспекционном колодце. В могиле лежал ком скотча, который, очевидно, использовался как кляп. Там было еще два отрезка скотча, веревка и обрывки ткани, но ничего похожего на одежду. Как все остальные, жертва была обнажена, когда умирала.
В четверг, в 19:10, был обнаружен девятый набор останков, похороненный в подвале. Череп лежал лицом вниз, его нижняя челюсть была подвязана резинкой. Рядом находились обрывки ткани и веревок. Жертву обезглавили и расчленили. Земля в этом месте пропиталась водой, стоявшей близко к фундаменту дома, и смешалась с отходами из сточной канавы. Это осложнило работу профессору Найту, потому что кости могли смещаться в полужидкой среде, в которой находились много лет.
Всего к концу четырнадцатого дня расследования на Кромвель-стрит были найдены останки девяти девушек. Они пролежали там много лет и, за исключением троих, полиция не знала их имен. Останки представляли собой просто горки поломанных разлагающихся костей – это даже не были цельные скелеты. Их пронумеровали в порядке обнаружения и передали профессору Найту, которому предстояло помогать в установлении личностей жертв.
Со своей стороны, Фред Уэст сообщил, что останки под номером 1 совершенно точно принадлежат его дочери Хизер, и сомневаться в его словах не было оснований. Он сказал, что номер три – это Ширли Робинсон. Но насчет остальных семерых на Кромвель-стрит убийца ничего толком не мог добавить, кроме того, что они были автостопщицами или он подсаживал их на автобусных остановках. Одну из этих девушек он прозвал Тюльпаном, потому что у нее был иностранный акцент, а другую Грузовиком, потому что у нее был значок в форме грузовика с прицепом. Однако их имен он не знал.
Следственная группа проверяла списки пропавших, о которых подавались заявления в полицию. Так вспыли имена студентки университета Люси Партингтон и официантки Мэри Бастхольм. В свое время полиция Глостершира проводила широкомасштабные поиски обеих девушек. Когда эти имена назвали Фреду, он подтвердил, что Люси Партингтон могла быть одной из жертв, но насчет Мэри Бастхольм ничего сказать не мог.
Далее он припомнил, что по меньшей мере две жертвы были из Вустера, но потом начал придумывать про них какие-то странные истории, утверждал, что они были проститутками, путал их имена и описания и заявлял, что при дневном свете вообще их не видел.