— Да. Об исполнении своих супружеских обязанностей, в противном случае… — Ричард помедлил, явно не зная, чем закончить.
— Могу ли я предложить? — робко проговорила Эмма, и король с надеждой обернулся к ней. — Вы можете наказать его, повелев уплатить пеню в… ну, скажем… в шестьдесят овец? Его светлость очень ценит своих овец. По крайней мере вокруг замка их бродит, наверное, несколько сотен. Хотя мы до сих пор баранины не пробовали… — с недоумением заметила она.
— Сотня овец?! — рявкнул король. — Нет, всех до последней отдаст, будь они прокляты, если не станет с этого момента заботиться о нуждах своей жены!
Эмма лучезарно улыбнулась.
— О, благодарю вас, ваше величество! Первого ребенка я назову в вашу честь! — объявила она, хватая руку Ричарда и бурно целуя ее, но увидев, что архиепископ укоризненно качает головой, снова вспыхнула и немедленно выпустила руку короля, присев в низком реверансе.
— Да, конечно… — Король Ричард откашлялся и выпрямился в кресле. — Это… очень любезно, леди Эммалена. Надеюсь, нам удалось решить вашу проблему?
— Да, ваше величество! — отозвалась Эмма, поднимая на него глаза.
— Прекрасно! — Он махнул рукой стоявшим при входе слугам, и Эмма, оглянувшись, увидела, что те открывают двери, знаменуя окончание аудиенции.
Прикусив губу, она поколебалась, вспоминая, как пятился с поклонами камергер.
— Миледи, что-то еще?
Эмма посмотрела на удивленно приподнятые брови короля, вздохнула и, изобразив вежливую улыбку, начала пятиться, так и не поднимаясь из реверанса. Делать это было ужасно неудобно. Проделав таким образом полпути, она услышала голос короля.
— Миледи! — окликнул он ее с такой тревогой, что Эмма замерла и устремила на него напряженный взгляд. По лицу Ричарда II было видно, что он не знает — то ли огорчаться, то ли смеяться. Писарь был просто ошарашен, а архиепископ определенно развеселился.
Подозрительно закашлявшись, прелат жестом предложил ей выпрямиться.
Покраснев до корней волос, Эмма, поколебавшись мгновение, поклонилась, как это делал камергер, и, пятясь, вышла из комнаты. Двери закрылись прямо у нее перед носом.
Глава 1
— Будь ты проклят, Олден! Прочисть уши! Я же говорил тебе, зеленую тунику. Говорил или нет?!
— Да-да, милорд! — Олден съежился и нервно отступил на шаг.
Одетый лишь в плотно облегающие чулки-штаны на помочах, с обнаженной широкой грудью, лорд Эмори Эйнфорд тем не менее выглядел так же грозно, как и в полном боевом облачении. Особенно когда пребывал в таком отвратительном настроении, как сейчас.
Олден находился при этом прославленном воине всего какие-то две недели, но, несмотря на краткость этого срока, знал, что его лорду такая ворчливость не была свойственна. Подтверждением тому стала реакция солдат и лорда Блейка, с изумлением наблюдавших за Эйнфордом. Олден не слишком понимал, что, собственно, вызвало раздражение рыцаря, но оно явно было связано с письмом короля. Посланец привез его Эмори накануне, когда тот завершал свои дела с лордом Честерфордом. Прочтя его, Эйнфорд побледнел, скомкал письмо и швырнул в огонь, а затем в ярости бросился вон из сторожевой башни, на ходу требуя оседлать ему коня. Мгновением позже он отменил приказ, столь же стремительно вернулся назад и начал осушать одну кружку вина за другой.
С этого момента он не находил себе места. Такое поведение показалось в высшей степени странным юному Олдену. Он с тревогой следил за поступками своего нового лорда и заметно нервничал в его присутствии.
Отброшенная с отвращением туника попала Олдену в лицо. Он попятился, споткнулся о камень и грохнулся наземь. Поспешно поднявшись на ноги, Олден растерянно пробормотал:
— Я-я… тотчас п-принесу зеленую, милорд. Тот-час же…
Прищурив глаза, Эмори наблюдал за удалявшейся фигурой оруженосца, затем перевел взгляд на холодное озеро, из которого только что вылез.
— Тебе не следовало срывать гнев на парнишке.
Эмори обернулся на звук веселого голоса и с явным неудовольствием посмотрел на своего друга.
— Он просто олух.
— Он тебя боится, — возразил Блейк и, улыбаясь, хлопнул приятеля по голому плечу. — Он станет более ловким, когда обретет уверенность в себе.
Эмори презрительно скривил губы:
— Он никогда ее не обретет.
— Конечно, если ты не перестанешь так обращаться с ним.
Эмори нахмурился, но промолчал и снова уставился на тихие воды озера. Блейк вздохнул и в сотый раз предложил:
— Ну, откажись жениться на ней!
— И лишиться возможности стать владельцем замка и поместья? — с горькой усмешкой ответил Эмори.
Блейк покачал головой:
— Прекрасно! Тогда женись на этой девице и, раз ты сам этого захотел, не злись на всех вокруг.
— Я вовсе не хотел этого! — возмутился Эмори. — Просто я обязан это сделать, чтобы заполучить желаемое. Кто в здравом уме согласится жениться на уродливой старой кляче?
— Но ты ведь с ней еще не виделся! — запротестовал Блейк.
Эмори удивленно посмотрел на него:
— Да разве не ты рассказывал мне, что она обратилась с петицией к королю, чтобы заставить мужа спать с нею?
— Да, об этом сплетничали при дворе, но никто, кроме короля, не знает, как она выглядит, а он отказывается говорить на эту тему. Кроме того, муж ее умер на пути домой, куда направлялся, чтобы исполнить свои… э-э… супружеские обязанности.
— Наверное, это было самоубийство, — мрачно пробурчал Эмори.
Блейк усмехнулся:
— Тогда откажись…
— Нет! Ты же знаешь, я не могу так поступить. — Эмори горько вздохнул. — Возможно, это мой единственный шанс завести собственный дом.
Блейк серьезно кивнул и бросил взгляд на возвращающегося Олдена. В руках у того была зеленая туника. Слегка улыбнувшись юноше, он шагнул к нему и забрал одежду.
— Больше ничего не потребуется, Олден. Иди и подготовь коня лорду Эйнфорду. Мы вскоре выезжаем.
— Да, милорд. Спасибо, милорд! — Лицо юноши просветлело, и он поспешил в лагерь.
Вчера, не доезжая каких-то нескольких миль до замка. Эберхарт, они остановились под предлогом того, что Эмори захотелось освежиться в холодных водах озера. Однако, искупавшись, лорд Эйнфорд не торопился с отъездом. Дав приказ разбить лагерь и готовиться к ночлегу, он стал усердно приносить жертву Бахусу.
Впервые за время их знакомства Блейк видел своего друга таким пьяным. Эмори пришлось отнести на руках в его палатку. На следующий день он так же оттягивал момент отъезда: медленно завтракал, не спеша умывался. Наступил полдень, а он еще не закончил одеваться.
Нет сомнения, что он потребует задержаться для трапезы перед отъездом, подумал Блейк, протягивая тунику угрюмому другу.
— Спасибо! — Эмори натянул одежду. — Может, мы перекусим, прежде чем отправиться в путь? — предложил он, застегивая пояс, и с удивлением повернулся к расхохотавшемуся Блейку: — В чем дело?
— Лорд Рольф! — Сиберт торопливо спускался по ступеням. Он узнал спешившегося светловолосого мужчину, подъехавшего к замку во главе отряда всадников, одетых в цвета короля.
— Сиберт! — Рольф швырнул поводья одному из своих людей и приветливо похлопал управляющего по спине: — Как поживаешь?
— Прекрасно, милорд. Надеюсь, у вас тоже все хорошо? — отвечал тот, с любопытством оглядывая сопровождавших Рольфа епископа и королевских солдат.
— Отлично. Где Эм?
— На кухне, милорд.
Кивнув, Рольф махнул рукой в сторону настороженных всадников:
— Пожалуйста, позаботься, чтобы епископа устроили поудобнее, Сиберт, а я пойду поищу сестрицу. — Взбежав по ступеням, он направился в замок.
Жар, пахнувший на Рольфа, едва он открыл двери кухни, заставил его замереть на пороге. Душные, влажные волны накатились на него, спирая дыхание. Они исходили из трех стоявших на огне чанов. Каждый был таким большим, что в нем можно было бы сварить целую свинью. Прищурившись, Рольф пытался всмотреться в смутно маячившие в клубах пара темные фигуры, копошащиеся у котлов. На миг ему пришла в голову мысль, что он попал в жилище ведьмы. Наконец он увидел двоюродную сестру. Она была самой низенькой из женщин, и если бы не пышная грудь и крутые бедра, Рольф принял бы ее за ребенка. Она перенесла маленький стульчик от одного котла к другому и встала на него, чтобы заглянуть в кипящее варево.