— Знаю, мой муж — человек непростой. Но он понимает, что нужно его семье. И другим людям тоже. Ты до этого пробовала снова сесть в седло?
— Нет.
Я отпиваю сок. Он холодный, освежающий — и я надеюсь, что он хоть немного остудит пылающие щёки после такого разговора.
— Это нормально. Если кто и может вернуть тебя в седло, так это наш Хадсон. Он… особенный с лошадьми.
— Да, это видно.
Она улыбается, а потом вдруг резко выпрямляется, глаза загораются.
— Завтра — воскресный обед. Ты обязана прийти.
— Эм… Я не хочу вторгаться в ваше семейное время.
— Глупости. Это совсем не помешает. Да и мы оба знаем, что Чарли будет счастливее, если ты придёшь.
Я смеюсь, и она подмигивает мне. Допиваю сок и ставлю стакан на стол.
— Ладно. Ради Чарли — приду. Может, что-нибудь принести?
— Только себя. Ну или если вдруг будет время — какое-нибудь блюдо на гарнир, что тебе нравится.
— Хорошо. Что-нибудь приготовлю.
Она встаёт, берёт кувшин и стаканы.
— Спасибо, Луиза.
— До завтра, Адди.
Я машу ей рукой и иду к машине. Чарли ждёт у дверцы.
— До завтра, дружище, — говорю я, наклоняюсь, чтобы обнять его.
Он облизывает мою руку, как будто и правда понял каждое слово. Я сажусь в машину, завожу и жду, пока он отойдёт. Проезжая мимо сарая, замечаю Рида — он стоит, держа Магнита за поводья. Прикладывает руку к виску, как будто салютует. Я усмехаюсь и машу в ответ.
И следующие сорок минут пути обратно в город я думаю только об одном: я сегодня снова села в седло.
И та часть меня, что всегда жила ради лошадей, вдруг просыпается — сильная, настоящая. Улыбка сама появляется на лице, глаза наполняются счастливыми слезами.
Глава 7
Хадсон
С днем рождения, милая.
С днем рождения, Аддс!! 🥰🥳🩷🩷
Телефон Адди лежит на кухонной стойке, пока она помогает маме, возится с мелочами и болтает о Нью-Йорке так, будто они с моей матерью давние подруги. На ней элегантное жёлтое платье с цветочным узором, заканчивающееся выше колена, с лифом в форме сердца и тонкими полукруглыми бретелями. Она, чёрт возьми, сногсшибательна. Я не могу оторвать от неё глаз — слежу, как она перемещается по кухне, как смеётся, как легко говорит. Они обсуждают её работу в клинике. Когда мама, как бы невзначай, упоминает несчастный случай, Адди мастерски уводит разговор в сторону. Надо отдать должное — мама оставляет это в покое.
Телефон Адди снова завибрировал.
У неё день рождения?
Блядь.
С днём рождения, детка. От Адама.
Воздух застревает в лёгких. Кто за хрен ещё такой Адам?
Рид развалился на диване, смотрит спорт, наверняка отходит от вчерашнего. Когда я в последний раз сам выбирался «в город» — не помню. После Джеммы моя жизнь сузилась до лошадей и забора.
Сердце не сломают, если его некому ломать.
— Земля Хадсону! — окликает мама.
— Что? А, да… — отзываюсь, очнувшись.
— Я говорила Адди, что ты был в Нью-Йорке пару раз, — приподнимает брови. Конечно. Прекрасный момент поговорить об бывшей, когда напротив — девушка, которая никак не выходит у меня из головы.
— Дважды хватило с лихвой, — бросаю я, хватаю поднос с мясом и выхожу во двор к грилю. Мама продолжает разговор, пытаясь сгладить моё резкое исчезновение.
— Всё нормально, Луиза. Я уже привыкла к тому, что от Хадсона больше пары слов не добиться, — произносит Адди, и я замираю, рука на ручке гриля.
У неё день рождения, а я веду себя как мудак. Придурок.
А вдруг мама знала? Слишком уж «случайное» приглашение на обед. Похоже на заговор. Маме она явно нравится — это видно. И, чую, Гарри тоже в курсе. Не думал, что мои родители опустятся до сваховства, но, учитывая, как я живу с тех пор, как Джемма ушла… в общем, неудивительно.
Я включаю газ, поджигаю гриль, пламя взмывает вверх. Швыряю стейки и сосиски — жир шипит, поднимается дым.
— Нужна помощь?
Адди стоит в дверях, руки держат косяк, одна нога чуть отставлена. Её кудри лежат на плечах, щёки порозовели, а глаза… тёмные, внимательные, смотрят прямо на меня.
— Твоя мама сказала, может, тебе нужна помощь?
Конечно, сказала.
— Нет.
Она натягивает улыбку, слегка кивает и возвращается в дом. Боже, какой же я кретин. Провожу рукой по лицу, подавляя стон. Её близость — это опасно. Особенно, когда она выглядит так.
Чарли появляется рядом, усаживается у моих ног, нос вдыхает ароматы жареного мяса.
— Ни за что, приятель.
Он ложится на веранде, закрывает глаза. Из гостиной доносится смех. Я подхожу к окну. Рид всё там же — рассказывает очередную байку, лицом к лицу с Адди. Нога закинута на подлокотник, руками изображает взрыв. Адди запрокидывает голову и смеётся — искренне, безудержно.