— Экскурсия?
— Конечно, — улыбаюсь я.
Он делает преувеличенный, театральный жест рукой, указывая внутрь. Я смеюсь и переступаю порог. Внутри ещё красивее, чем снаружи.
— Вау…
— Это будет гостиная, — он распахивает руки и разворачивается, проходя по пустой комнате. — А здесь кухня. Наверное, что-то вроде маминой. Пока не решил. — Он оборачивается и подходит ближе. — Хочешь посмотреть всё остальное?
— Да, — выдыхаю я почти шёпотом.
Он ловит мой взгляд, и сердце подскакивает. Я прикусываю нижнюю губу, вытягиваю её, прежде чем отпустить. Он смещается с ноги на ногу, челюсть дрожит. Потом он сгибает локоть и слегка улыбается.
— Мадам?
Я смеюсь и вкладываю руку в его. Мы идём по коридору, он указывает на кабинет, на пару гостевых комнат. Потом мы останавливаемся у последней двери.
— А здесь что?
Он замирает, разворачивается.
— Хозяйская.
Слово прозвучало хрипло. Пульс вскакивает до небес, гулом отдаваясь в ушах. Конечно. Жар растекается в животе, я втягиваю короткий, поверхностный вдох и выскальзываю из его руки, обхватывая себя.
— Красиво.
Слишком близко. Слишком легко захотеть то, чего никогда не будет. Я заставляю себя улыбнуться и иду обратно в центральную часть дома. Раньше я не заметила камин, установленный на наружной стене — слишком была занята, разглядывая внутри.
Этот дом — настоящий шедевр. И мужчина, который его строит — тоже.
Я задыхаюсь и провожу рукой по подолу платья, поправляю волосы. И напоминаю себе, зачем я вообще здесь. Соглашение — участвовать в перегоне скота. Удержать работу. Хадсон — мой тренер. И только.
Чёрт.
Тренер — чертовски терпеливый. Пусть и ворчливый. Но рядом с лошадьми он другой. Уверенный. Глубокий. Настоящий.
Адди Ховард, милая, ты в большой, большой беде. Я прислоняюсь к столбу веранды и провожу рукой по волосам, пока сердце не сбавит темп.
— О чём думаешь, Ховард? — Хадсон облокачивается на соседний столб.
— Думаю, как же тебе повезло, Роулинс.
— Ха, Роулинс. Ну ладно, заслужил. А насчёт везения — скорее стараюсь не облажаться и не разочаровать Гарри. Вот как я это вижу.
Я отталкиваюсь от столба.
— Думаешь, можешь его подвести? Как?
— Не знаю. Облажаться. Загнать ранчо в долги. Сейчас много кто так теряет хозяйства. Всё уже не так, как было раньше.
— А мама что думает?
— Ма? Она считает, что её мальчики могут всё. — Он усмехается. Но тянется рукой за шею, как будто не до конца верит. — Может, она и права. Или просто хорошая мать.
Я приближаюсь. Всё, что я видела — говорит об одном: у Хадсона есть всё, чтобы справиться. Он самый надёжный, целеустремлённый человек из всех, кого я встречала за долгое-долгое время.
— Хочешь услышать моё мнение, Роулинс?
Он опускает голову и ловит мой взгляд:
— Валяй, Ховард.
И улыбается. И в этих голубых глазах загорается что-то особенное. Вот этого Хадсона я обожаю. Он не такой, когда рядом семья. Тогда он — суровый. Работяга. Встань-и-делай Хадсон.
Я кладу руку ему на грудь, чуть ниже воротника. Он сглатывает.
— Думаю, у тебя невероятный дар — и с лошадьми, и с людьми. И, честно говоря, не так уж важно, чего хотят твои родители. Важно только, чего хочешь ты.
Моя ладонь соскальзывает с его груди. Он едва заметно кивает.
Я дарю ему лёгкую улыбку — как минимум это я ему должна.
А вот что касается меня… Гарри прав.
— Твой отец, как бы ему ни не хватало такта, прав насчёт меня. — Я разворачиваюсь, снова глядя на этот бескрайний вид. — Я должна была попробовать сесть в седло, как только смогла. Больше всего я жалею именно об этом.
— Если я смогу вернуть тебе это, Адди — я сделаю это.
У меня дрожит подбородок, а в глазах колются слёзы.
— Я знаю, Хадсон.
— Ты занята завтра?
— Нет. А ты?
— У меня тут одна всадница требует особого внимания. Мы с Сержантом, видимо, будем заняты.
Он морщит нос, а голубые глаза искрятся весельем. Он, конечно, говорит про меня.
— Договорились, Роулинс.
— Абсолютно нахрен точно, Ховард.
Я смеюсь и спускаюсь по ступенькам.
И вот так — Ховард и Роулинс становятся командой.
И это чертовски правильно. И как ни посмотри — это выглядит как начало чего-то, что вполне может оказаться раз и на всю жизнь.
Только вот… не может.
Глава 9
Хадсон
Лежу в кровати, пытаясь вытеснить из головы образ Адди на моем крыльце в этом чертовом летнем платье. Она хотела поговорить о Гарри и лошадях. А я хотел только одного — задрать эту милую жёлтую юбку, усадить её к себе на колени и почувствовать, как она опускается на меня. Снова и снова, пока все эти ужасные воспоминания о её несчастном случае не сотрутся окончательно.