Что-то хрустнуло внутри. Эта женщина красива до боли — и внешне, и внутри. Чертовски смелая и упрямая, сильнее даже моего упёртого отца. Она невероятная.
Чарли поднимается, она открывает глаза. На губах распускается потрясающая улыбка. Я подхожу, и она поднимает лицо ко мне, улыбка становится шире.
— Привет.
— Привет. — Я смотрю на её лицо, и в груди ноет. Веснушки на щеках, мягкие розовые губы, карие глаза с золотыми искорками — она будто соткана из света. — Голодна?
Она протягивает руку — я беру её в свою. Это ощущается правильно. Будто ответ на древний вопрос, известный только нам с ней. Идеальное совпадение. Она встаёт, я подтягиваю её к себе, прячу лицо в её волосах.
— Господи, Адди…
Она смеётся. Её руки скользят к пуговицам на моей рубашке, мягкие пальцы касаются моей челюсти. Я чуть отстраняюсь и снова целую её. Как бы ни сложилась эта ночь, она будет долгой. Она раскрывает губы, и я погружаюсь в неё, впитывая всё, что она готова мне отдать.
Как, блядь, я вообще жил без этого? Без неё?
Чарли залаял, и мы отпрянули. Он лает на костёр, бегает вокруг него, как восторжённый ребёнок.
— Пошли, нам ещё ужинать, — хриплю я.
Она кивает и идёт за мной, держась за руку. Чарли садится у костра, наблюдая, как языки пламени трещат и пляшут, наклоняя голову каждый раз, когда в небо взмывает искра.
— Прошу, Ховард, — я указываю на одеяло, расстеленное в кузове, — дамы вперёд.
Она забирается на одеяло, устраивается с одной стороны среди блюд, что Ма передала с нами.
— Это прекрасно, Хадсон. Спасибо.
— Всегда пожалуйста, Ховард. И, если не ошибаюсь, ты это заслужила. Я-то особо ничего и не сделал.
Она качает головой и откупоривает вино.
— Будешь?
— Нет, я по виски.
— Но ведь пиво есть?
— Ну да, для разнообразия.
Хотя, если честно, я просто не хочу опьянеть и пропустить хоть секунду с Аделин Ховард под открытым небом.
— Я ужасно голодна, — говорит она.
Я заползаю рядом, скидываю сапоги и бросаю их на борт. Она делает то же самое, подгибая под себя ноги. С лёгким вздохом делает глоток из пластикового бокала с холодным вином.
— О чём думаешь, Адди?
— Обо всём, — она делает ещё один глоток, — и ни о чём.
Я усмехаюсь и открываю пиво. Холодное, освежающее. Делаю долгий глоток. Между нами — плоды усилий моей гиперактивной матери: закуски, мясо на шпажках, сыр, два накрытых блюда с её фирменным ирландским рагу и картофельным пюре с овощами. Я хватаю фрикадельку со шпажки, срываю её зубами. Адди грызёт сыр, морковь и сельдерей.
— А когда ты успеваешь работать над домом? — её взгляд устремлён на дом через озеро.
— По выходным. Иногда по вечерам.
— Но ведь это как раз тогда, когда я здесь. Хадсон, я не отнимаю у тебя свободное время?
Свободное время… На ранчо? Ха.
— Нет.
Она наклоняет голову, будто не верит.
— Честно. Я всё равно работаю над ним.
— Хочешь, я помогу?
— Построить дом?
— Если позволишь.
— У тебя есть навыки плотника, Ховард?
Она смеётся и делает глоток.
— Не особо. Но всё, чего мне не хватает в умении, компенсирую упорством и желанием.
— В этом я не сомневаюсь. — Я смотрю на неё. На женщину, которая въелась в моё сердце. Как бы мне ни было сложно это признать, возможно, Рид был прав.
Но как мне быть с Адди и при этом исполнить приказ Гарри? Сейчас кажется, что нужно выбирать: одно или другое. Может, хоть этой ночью мы просто будем Адди и Хадсоном.
Не ветеринаром и клиентом. Не тренером и наездницей. Не почти-начальником и подчинённой.
А что потом, когда её шесть месяцев подойдут к концу? Она уедет обратно в город, а моё сердце потащит за собой, как побитую жестяную банку на верёвочке.
Это становится слишком. Я делаю ещё один глоток пива и закидываю в рот фрикадельку, пока мозг не заставил меня ляпнуть что-то глупое. Или пока сердце не треснуло прямо на моём лице.
— Всё нормально, Роулинс? Ты вдруг замолчал.
— Ага. Всё норм. — Но голос меня выдаёт — хриплый, с надломом. Я прочищаю горло. — Какие у тебя планы после Монтаны?
— Пока не знаю. — Её взгляд опускается на еду между нами. — Я надеялась, что Джастин продлит контракт. Но, скажем так, я не его любимый сотрудник.
— Почему?
— Меня отстранили от работы с лошадьми ещё на месяц.
— Что за чёрт? Ради этого же ты и переехала сюда.
— Да, я тоже была в бешенстве, когда он сказал. Но потом подумала… может, мне действительно стоит заниматься чем-то другим.