— Ну что, расскажи про последний тур, Мак, — говорю я.
Рид откидывается на спинку стула, Па открывает ещё одну бутылку. Ма, которая никогда не хочет знать подробностей, как будто, если узнает, не вынесет, встаёт из-за стола, целует обоих младших сыновей в макушку, говорит всем спокойной ночи.
Когда она подходит ко мне, наклоняется и касается моей щеки ладонью.
— О, Хадди… Всё образуется. Я знаю — всё образуется.
Может, она почувствовала, что между мной и Адди что-то не так. А может, просто ожидала, что после той поездки произойдёт что-то другое. В любом случае, в её глазах разочарование — такое же, как у меня внутри. Потому что Адди — это не просто девушка. Это та самая девушка.
А я, блядь, вообще не представляю, как это всё исправить.
Ни малейшего понятия.
Глава 16
Адди
Нет — значит нет. Буквально. Для каждого нормального человека на этой планете это так и есть. Только не для Адама Херви. Уважение к женщинам никогда не было его сильной стороной. Я-то уж точно знаю — после трёх лет чего-то странного, что у нас с ним было. Это точно не были ни отношения, ни партнёрство.
За несколько недель с Хадсоном я почувствовала больше уважения и нужности, чем за все три года с Адамом. И меня разрывает на части от мысли, что я потратила три хороших года на этого ублюдка. И вот опять, в который раз говорю ему, что при любых обстоятельствах он не должен приезжать. Ужас. Будто мы друзья, что ли. Смотрю на очередное сообщение. Слова разные, суть одна. Всё это сочинено великим манипулятором.
Я нажимаю на его имя, пролистываю вниз и жму «Заблокировать», после чего швыряю телефон обратно в сумку под столом. Раньше я бы испытывала угрызения совести, поступая так с Адамом. Убеждала себя, что он нуждается во мне, или в чём-то ещё — лишь бы оправдать, почему не хочу видеть в нём того, кем он на самом деле был. Бабник и лживый козёл.
Теперь мне всё это чуждо. Думаю, не без помощи Хадсона. Не потому что он такой сексуальный ковбой, от которого у меня мгновенно перехватывает дыхание, а потому что его спокойствие и уверенность дают мне понять, где моё место и насколько я ему дорога. Настоящий джентльмен. Хоть и ворчливый...
Я переворачиваю лежащую передо мной карту пациента и поднимаю глаза на полосатую кошку, которая сейчас на меня шипит. С лошадьми и собаками у нас родство душ. А вот с кошками — не сложилось...
— Ну и скольких мальчиков Роулинс тебе пришлось затащить в постель, чтобы снова попасть в список ветеринаров по лошадям, Ховард?
Я оборачиваюсь, разрываемая между шоком и отвращением, и вижу перекошенное от злобы лицо Джастина. Что за чёрт?
— Прошу прощения?
Я опускаю планшет и наклоняю голову, пока ярость вспыхивает во мне огнём и пульсирует в венах.
— Ты меня слышала. Тебя вернули в команду по лошадям. Насовсем. Должно быть, ты им такое «одолжение» сделала… или ему. Кто вас, городских девок, поймёт.
Я игнорирую бешеное биение сердца и делаю шаг к нему. Он полусидит на столе, одну ногу закинул на край, опирается спиной о стену.
— Ты с кем, мать твою, разговариваешь? Это может быть и маленький город, Джастин, но ты не имеешь права поливать грязью своих сотрудников, особенно, когда дело касается деловых партнёров.
Его брови на мгновение хмурятся, потом он достаёт из кармана красное яблоко и откусывает. Жуёт долго, потом глотает.
— Это Хадсон, да?
Никогда ещё мне так не хотелось врезать кому-то по лицу. Я стремительно подхожу к нему — он всё ещё сидит, с дурацкой ухмылкой на лице.
— Следи за языком. В следующий раз я или Салли дам послушать твою грязную тираду, или сама заткну тебе рот.
— Посмотрел бы я, как ты это сделаешь, Ховард.
Его взгляд скользит к моей груди. Видимо, его бесит, что он не единоличный владелец клиники. Хочет сто процентов? Кто знает. Но он выбрал не ту сотрудницу, чтобы срывать на ней злость.
— Ну что ж, увидишь, — произношу я невозмутимо.
— Ага? И что ты мне сделаешь? — Он встаёт, возвышаясь надо мной, так близко, что я чувствую его дыхание.
— Да я даже не знаю... может, уколю тебя пропофолом и заодно челюсть проволокой зашью. Урод.
Я отталкиваю его плечом и выхожу обратно к Салли и полной приёмной. Сейчас — это единственное место, где я чувствую себя в безопасности. С этого момента, если он будет рядом, я всегда буду звать с собой Салли и включать диктофон. Сажусь на пустое кресло у стойки регистрации рядом с Салли — руки дрожат.
— О, милая, ты в порядке?
Я качаю головой.
— Я слышала, что он сказал, дорогая. Хочешь, я вызову кого-нибудь? Полицию?