Когда мы заходим на кухню, мама режет овощи, на плите уже что-то булькает. Пахнет потрясающе.
Отец прямиком идёт в кабинет, хватает телефонную трубку с аппарата, который лежал снятым с рычага. Прикрывает рукой микрофон и оборачивается ко мне.
— Джастин. И он, мягко говоря, не в восторге.
Ну, отлично. Видимо, теперь ещё и разруливать партнёрские конфликты — моя обязанность. Я беру трубку.
— Морли, — рычу я. Никогда не переваривал этого выскочку. Съездил, получил диплом, вернулся и теперь мнит себя выше всех, с кем вырос. Тошно от этого.
— Хадсон? Твой отец сказал, что теперь ты управляешь клиникой? Быстро вы взялись…
— Поэтому ты звонишь?
— Да, я хотел обсудить возможность смены текущего ветеринара по лошадям. Думаю, стоит найти кого-то более подходящего.
Я стискиваю трубку так, что кости белеют.
— С какого хрена?
Гарри качает головой, мол, сбавь тон.
— То есть, почему? — поправляюсь.
— Она не справляется. Работает нормально, но её методы… местами не по инструкции. Ну, ты понимаешь. У нас тут свои традиции, а она слишком… современная.
— То есть ты хочешь уволить доктора Ховард за то, что она работает по последним стандартам и умеет обращаться с пациентами? Ты серьёзно?
— Ну… да. Но были и жалобы.
— Кто жаловался, Морли? — сквозь зубы.
— Ну, некоторые фермеры и…
— Никто не жаловался, кроме тебя. Просто боишься, что тебя заткнут за пояс. Не трать моё, блядь, время.
Я швыряю трубку на рычаг, вдыхаю через нос, выдыхая — ровно, медленно. Да пошёл ты, Джастин Морли. Со своим нытьём и синдромом мелкого начальника. Адди не сделала ничего плохого. Она вкалывает, и с лихвой оправдывает своё место. За двадцать лет у нас было много ветврачей. Она — лучшая из всех.
Гарри открывает рот, явно собираясь отчитать меня за то, что наехал на бизнес-партнёра. Я поднимаю руку.
— Не надо, па.
Вываливаюсь из кабинета. Мама смотрит на меня, за ней — Гарри.
— И что ты ему сказал, Хадди?
Когда она произносит это прозвище, звучит иначе. Но теперь для меня оно навсегда связано только с Адди. Если между нами не получится… Блядь. Меня разнесёт.
— Ничего. Морли вёл себя как маленькая сучка.
— Язык, — цыкает мама.
— Мне не одиннадцать, мам.
— Нет, но у тебя рядом симпатичная девушка. Веди себя прилично. Ни одной женщине не нужен матерящийся деревенщина в мужья.
Гарри фыркает, бросая ей взгляд. Я стараюсь держать лицо ровным, потому что отец сейчас выглядит так, будто готов выгнать меня из дома, и потому что мама явно уже видит в Адди свою будущую невестку. А меня — девятиклассником на ковре. Если бы она знала.
— А ты, Харрисон Роулинс, не вмешивайся. Наши дети важнее, чем твои партнёрские соглашения. — Она уже тычет в него ножом. Бедняга даже не пытается спорить.
— Есть, мэм, — бурчит он.
Мама улыбается — дерзко, с вызовом. Но взгляд Гарри ясно даёт понять: он по-прежнему ждёт от меня, что я буду держаться подальше от Адди. Полностью.
— А теперь вы оба. Нам надо заняться организацией моего дня рождения. Он сам себя не устроит. Адди и её подруга могут помочь? Они ведь приглашены.
— Я спрошу, мам.
— Отлично. Оставь их на ужин, обсудим всё.
— Сделаю.
Я трогаю поля шляпы, киваю маме и выхожу на улицу, оставляя отчуханного Гарри один на один с его женой и её ножом. Усмехаюсь. Рид был прав — может, это и его корабль, но капитан тут мама. Без вариантов. Бедняге остаётся только плыть по течению. Хотя, если честно, он бы и не захотел по-другому.
Адди прислонилась к амбару, болтает с Ридом, Руби и Маком. Чарли меня игнорирует — он всё ещё получает свою порцию внимания от неё, когда я подхожу ближе.
— Всё в порядке? — спрашивает Адди.
— Ага. — Я кидаю взгляд на Чарли. — Счастлив, дружище?
— Мне кажется, он теперь считает себя собакой Адди. Прости, Хаддо, — говорит Маккинли.
— Я это вижу. — Я поигрываю с его ушком. — Мама хочет, чтобы вы остались на ужин, если можете. Ей нужна помощь с подготовкой к дню рождения.
Руби всплескивает руками и подпрыгивает на месте.
— Да! Обожаю всё это!
— Конечно, мы останемся, — говорит Адди и смотрит на меня так, как может смотреть только женщина, которую ты час назад довёл до дрожи не один раз.
Мак переводит взгляд с неё на меня, поднимает бровь. Рид откашливается и, как настоящий джентльмен, подаёт Руби локоть.
— Миледи.
Она хихикает, вкладывает свою руку в его, и они уходят к дому.