— Это — тоже, Аделин.
Я не в силах произнести ни слова — только киваю.
Он поднимает взгляд — его синие глаза потемнели, поглощая меня целиком. Я провожу пальцами по его волосам и закрываю глаза, пытаясь успокоить дыхание. Пытаясь растянуть это мгновение.
Когда я открываю глаза, Хадсон уже стоит, опустив голову, и его взгляд пронзает меня насквозь. Он поднимает мне подбородок пальцем и целует — глубоко, жадно, с голодом, от которого у меня перехватывает дыхание.
Я раскрываюсь для него, и он подхватывает меня — одной рукой под плечи, другой под ягодицы. Когда он касается кровати, всё ещё с закрытыми глазами, он опускается на колени и бережно укладывает меня на простыни.
Он отрывает губы от моих, и его голос хрипит.
— Устраивайся поудобнее.
Всё вокруг — такое мягкое и тёплое, когда я откидываюсь на подушки, устраиваясь поудобнее. Контуры его лица, линия подбородка… Одного взгляда на него достаточно, чтобы сжалось сердце.
Наши взгляды встречаются, и он ползёт вверх по кровати, накрывая меня собой, утыкаясь носом в шею, целуя, покусывая кожу, двигаясь вниз по груди. Его язык обвивает каждый напряжённый сосок, пока ладонь нежно сжимает мою грудь.
Я выгибаюсь навстречу.
— Хадди…
Но его имя — лишь выдох, чуть слышный, на последнем дыхании.
Он продолжает путь вниз по животу, отодвигаясь на коленях, его руки сжимают мои бёдра. И когда его тёплый рот касается моего пульсирующего центра — мне требуется вся сила воли, чтобы не потерять контроль.
Он зарычал, приглушённо, низко.
— Чёрт, Адди… Я даже не знаю, кем был до тебя.
Я застонала, выгибаясь с кровати, когда его язык скользнул по моей влажной середине, а губы впились в мой пульсирующий центр, как у голодного.
Всё стало ярче. Острее. Глубже, чем когда-либо было между нами. Сладкий экстаз, переплетённый с мукой.
Каждое прикосновение его рук, его рта — каждый намёк на ласку, и я будто теряюсь в этом удовольствии. А сердце сжимается от осознания: этот момент недолговечен.
Он погружает в меня два пальца — я вскрикиваю. Его язык продолжает движение, сильными, точными касаниями обрабатывая мою чувствительную плоть. Я тону в этом, вцепляясь пальцами в простыни. Всё тело дрожит. Каждый короткий вдох будто обжигает лёгкие.
И когда его большой палец находит мой клитор и начинает перекатывать его, я взрываюсь. Разлетаюсь.
— Хадсон!
Он не останавливается, доводя меня до конца каждой волны. И только когда я, обессиленная, оседаю обратно в матрас, он медленно поднимается, возвращаясь ко мне. Я тянусь к его губам, целую, ощущая на его языке вкус собственного освобождения.
— Ты уверена, милая? — тихо спрашивает он, убирая выбившийся локон с моего лица и заправляя его за ухо.
— Да, Хадсон. Абсолютно.
Он тянется к краю кровати, к небольшой деревянной коробочке — в этот раз он всё подготовил. Но я перехватываю его запястье.
— Не нужно. Я принимаю таблетки. Уже много лет.
Он поднимает бровь — так, будто хочет сказать: «Сейчас ты мне это говоришь…» Я даже мысленно слышу, как он добавляет: «…Ховард». Но вслух он лишь отвечает.
— Как скажете, мэм.
Я не могу не улыбнуться, но улыбка медленно сходит с лица, когда я снова вглядываюсь в его выражение — серьёзное, голодное, полное отчаянного желания.
— Я хочу почувствовать тебя, Хадди.
Он тихо стонет, опуская лоб к моему.
— Боже, Адди... Как так получилось, что мне пришлось ждать тебя тридцать четыре года?
— Больше не нужно ждать, — качаю я головой. — Пожалуйста.
Он касается головкой моего входа. Такой тёплый. Такой большой.
Я приподнимаю бёдра — и он входит в меня. Я тут же замираю, выдохнув. Одного только кончика оказалось достаточно, чтобы выбить из меня весь воздух. Я ощущаю, как растягиваюсь под ним, впускаю его в себя.
Он целует мои губы, потом нос, щеки, шею. Я запускаю пальцы в его волосы.
— Ещё, Хадсон…
Он опирается на руки и медленно проникает глубже. Его лицо искажается, он закрывает глаза.
— Чёрт, Адди… — сипит он. Откидывает голову, замирая. — Мне придётся быть очень медленным.
Я улыбаюсь, глядя на него. Он проводит пальцем по моим губам, всё ещё держась на одной руке, мышцы напряжены.
Я беру его ладонь, подвожу к губам и втягиваю два пальца в рот. Он стонет — низко, предостерегающе. Я вытаскиваю его пальцы и направляю их к своей груди. Он ласкает её, перебирает нежную плоть, пока не находит сосок. И в тот же миг я выгибаюсь, сжимаясь вокруг него сильнее.
— Адди, помедленнее… — голос у него прерывистый, отчаянный.