Ева с удовольствием бы подождала новоиспечённую свою подружку — надо же поблагодарить, обменяться телефонами, может, махнуть в кафе — они уже, считай, поступили! Но её оранжевый бланк уже чернел аккуратными крестиками правильных ответов, и это было хорошо видно дежурным, постоянно прогуливающимся по рядам. Сколько можно, она делала вид, что проверяет, но пора стало и честь знать. И потом — сушило от страха рот, она славно напилась водички, и нервные позывы в туалет сменились настоящими, неумолимыми. От чистой воды всегда быстро хочется.
Наша героиня махнула Кире — мол, подожду в коридоре. Поняла ли та — с её-то замотанным и затравленным видом? Неважно — потом поймёт, что благодарная и не думала исчезать, ждёт. И сейчас Ева глубоко вдыхала-выдыхала, чувствуя блаженный покой, улыбалась. Полдня впереди!
Что-то посжимывало тело, мешало полной радости. Может, коль скоро она стала студенткой, перейти на свободные лифчики, распахнуть в мир свои прелести? Чего она, в конце-то концов, добивается, терпя сжим и зарабатывая рубцы на коже? Вон как ребята смотрят на полногрудых, а те жеманятся, поводят плечами, но нравится им, видно же. А меня и грудастой-то не назовёшь, хоть до среднего уровня дотянуть бы.
Еву поразило, сколькими способами девчонки-абитуриентки демонстрируют свои бретельки. Кокетливая "забывчивость", сползание, расхождение веером, лифчик как верхняя одежда, слегка задрапированная ещё более верхней, разные цвета, проступание из-под тончайших блузочек… Были топики вообще без бретелек, с петельками, через которые продевались лямки лифчика. Не отставали от них и трусики, краешками своими выглядывающие из-за поясков юбочек и джинсов, даже из-под низа суперкоротких шортиков умудрялись высовываться, а уж если девчонка присядет на корточки или хотя бы наклонится вперёд — тут уж смотри, не зевай. Создавалось впечатление, что полностью прятать нижнее бельё под одежду считается дурным тоном — не менее дурным, чем ходить вовсе без того и другого.
А вот ещё интересный лифчик, и тоже не скрывается. Спереди нет явного цепляния бретелек к чашкам, а просто чашки, словно опрокинутые фужеры, суживаются кверху, пока их ширины не перестаёт хватать на объёмность и не происходит плавный переход в широкие бретельки. По бокам, с поперечной планкой, — то же самое, но посмазаннее, бока-то ведь намного ближе ключиц.
Скромная девчушечка в беленьком платьице, кажущемся теперь почти что старинным, позади которой сидела наша героиня, являла собой иной пример. Белая резинистая лямочка как-то сиротливо лежала на её чуток загоревшей спине, взбираясь с равнины на лопатку. Одно то, где она высовывалась из-под платья — почти вдоль края квадратного небольшого выреза на спине, быстро стремясь нырнуть под этот край, — говорило об истинной случайности, неумышленности. Намеренный крик лифчика организуется совсем по-другому, уж на это-то Ева насмотрелась. Узкие бретельки топика, большие вырезы вокруг лопаток и подмышек, контраст цветов. Нет, здесь — случайно. И белый, какой-то девственный цвет этой детали нижнего белья смотрелся немножко чужим на фоне и кожи, и платья. Полосочка просто лежала (или бежала), никакого признака натяжения нет, просто не верится, что эта снасть призвана поддерживать какие-никакие тяжести по другую сторону тела.
Ева ещё заметила, как парень, сидевший рядом, как-то по-особому посмотрел на эту спину. Нет, он её не раздел глазами, не подсказал, мол, поправь. Его фантазии шли в другом направлении — просто лежащая на спине лямка вдруг начинала вдавливаться, врезаться в кожу, выдавливая из неё с обеих сторон жировые валики. Потом она удлинялась, выступая поверх платья — и вот уже девушка, пусть и не нагая, но плотно скрученная этими белыми прорезиненными ремешками, лежит перед тобой, уставшая биться и плакать, отдавшаяся бессилию. Делай с ней, что хочешь.
Если бы так на самом деле! Он грустно вздохнул, поправил брюки и вернулся к тесту.
Так потом объяснила Кира этот хищный мужской взгляд со вздохом, а тогда Ева просто не поняла. Девушка в скромном платьице склонилась над партой, а квадратный вырез сзади осложнён элементом нижнего белья. Ну и что? Шепнула бы на ушко, мол, поправь, подруга, да этот парень смущал. Ну да ничего, по нынешним временам это целомудренно, а комфорту девичьему не мешает.
А вот самой Еве комфорта этого явно не доставало. Напомнил о себе мочевой пузырь. Она вздрогнула и стала припоминать путь в туалет.
Вроде сюда они шли. И сюда вот сворачивали. Спросить особо некого — в коридорах пусто. Из-за дверей, впрочем, шум доносится, парятся бедные абиты. Иногда навстречу попадались деловые дяденьки в костюмах не по жаре с галстуками, но к ним по деликатному вопросу ведь не обратишься.
Нашла! Вот он, туалет "Ж". Ева дёрнула ручку, вбежала. Пусто почти. Ура! Только между зеркалом и окном стоит, куря, моложавая женщина. Юбка плотная, ниже колен, славно опелёнывает ноги, снизу узкая. Сзади, прямо на попе, красовалась дырочная площадочка, как у плащей для вентиляции, трусы большие, под дырочками всё белое. А выше талии вся одёжка состоит из широких полос, вертикальных и горизонтальных, какой-то сарафанный вид. Бюст формой не гордился, отдельных чашек не требовал, всё закатано в какую-то поперечную выпуклость и прикрывалось полосками сверху и снизу. Не сразу бросалось в глаза, что нижняя "полоса" состоит из собственной кожи, как у молоденьких и легкомысленных.
Лицо вроде знакомое. А-а, это же она выглядывала из-за двери. И ещё… Да, с неделю назад это она сидела в мандатной комиссии где-то сбоку, порой рыча на теряющихся от непривычности абитуриентов. Значит, вот кто помогает поступить!
Надо бы поблагодарить, но нужда неумолимо тянула к ближайшей кабинке. И женщина поставила вопрос сама.
— Принесла? — сделала она шаг к вошедшей, протянула руку, выбросив окурок в ведро.
— Что принесла? — Ева машинально сделала ещё один шаг к кабинке и чуть не наткнулась на оппонентшу.
Та замолчала. Из соседней кабинки вышла женщина, по виду — малоответственный работник приёмной комиссии. Юбка ещё более или менее, только широкая и проветриваемая, а вот топик по-девичьи (не по-женски) маленький, ярко-жёлтый, с трапецией небольшой на спине — номинальное отличие от лифчика. Главное, все жировые складки и свиски наружу, всё так и ходит, так и болтается при каждом движении, так и извивается. Впечатление не только пляжное, но, пожалуй, даже и банное. И в таком виде она выходит из туалета. А что, всё прикрыто, что положено, а у абитурок столько всего насмотришься, что молодеешь и хочется применить, невзирая на возраст. А что, жарко же! Кто ещё согласится в такую жару здесь обретаться, да ещё какую-то работу выполнять, когда все нормальные люди на пляже?