Примерно через час, когда все начали собираться, я понял, что мне нужно сделать так, чтобы никто не увидел, как мы с Эбби уходили вместе.
Перед самым выходом из паба я отправил ей смс.
Зиг: Я выйду раньше тебя. Возьму машину и припаркуюсь за углом на Девоншир.
Эбби подошла к моей машине примерно через пять минут. Заметив меня, она ускорила шаг. Затем села в машину и зевнула.
― Ты в состоянии вести? Мое предложение все еще в силе.
― Да, ― сказал я, отъезжая. ― Я выпил только одну пинту. И весь мой кайф уже прошел.
― Ты не доверяешь мне вести машину, не так ли?
― Ну, ты не самый лучший водитель, даже когда полностью бодрствуешь. ― Я посмотрел на нее. ― А сейчас ты выглядишь усталой.
Не было смысла возвращаться в деревню в такой час. Как бы неловко я себя ни чувствовал, я знал, что должен предложить.
― Уже слишком поздно возвращаться в Уэстфордшир, ― сказал я ей. ― Нам лучше остаться здесь, в Лондоне. В моей квартире есть комната для гостей.
ГЛАВА 19
Зиг
Трек 19: «I’m on Fire» by Bruce Springsteen
― У меня нет запасной одежды, ― сказала Эбби, когда я припарковался.
― Я дам тебе футболку, чтобы ты спала в ней. Ты все равно завтра работаешь из дома. Я просто отвезу тебя обратно утром.
Она отправила сообщение Лавинии, пока шла за мной наверх, в мою квартиру. Я снова напомнил себе, что небольшой дискомфорт от того, что она осталась на ночь, лучше, чем ехать в Уэстфордшир прямо сейчас.
Она поморщила брови.
― Возможно, я стану первой женщиной, которую не выгонят до утра!
― Очень смешно.
Она зевнула.
― Это была хорошая идея ― уйти из паба по отдельности.
― Я не хотел, чтобы у них возникли какие-нибудь предположения.
― Любые идеи, которые у них появятся, никогда не сравнятся с правдой. ― Эбби хихикнула. ― Если бы они только знали, что, черт возьми, на самом деле происходит.
― Это стало бы интересной темой для сплетен в офисе.
Она бросила свою сумочку на мой диван.
― Я рада, что ты пришел сегодня. Ты удивил и меня, и их. Мне понравилось выражение лиц твоих сотрудников, когда ты появился. Они все сразу замолчали.
― Да, это было очень показательно. Думаю, мне стоит приложить больше усилий. Я и не подозревал, каким людоедом они меня считают.
― Внешне ты немного людоед, но в глубине души ты ― булочка с корицей.
― Что?
― Булочка с корицей.
― Что, черт возьми, это значит?
― Это значит, что ты, типа, милый… добрый.
― В жизни меня называли по-разному, но ничего настолько нелепого, как это. ― Я усмехнулся. ― Полагаю, есть вещи и похуже.
― Например, тот придурок. Так тебя называет мой отец.
― Ну, это просто великолепно.
Она хихикнула.
― Только из-за твоего отношения ко мне, когда мы впервые встретились. Я говорила ему, что теперь ты стал добрее, но он до сих пор не смирился. ― Она прошла за мной на кухню и села на один из табуретов. ― Ты очень пугающий. Не знаю, в курсе ли ты. Судя по тому, что они все говорили о тебе ― до того, как ты пришел, ― они все тебя боятся.
― Но тебя я не пугаю.
Она оперлась руками о центральный остров.
― Скорее, меня сложнее одурачить. Я знаю, что ты не такой, каким себя изображаешь. Но иногда ты все равно заставляешь меня нервничать. Мне кажется, что ты меня немного осуждаешь. Наверное, это посттравматическое стрессовое расстройство после того дня, когда мы встретились. Хотя мне кажется, что теперь я тебе действительно нравлюсь.
Я достал из шкафа два стакана и наполнил их водой из холодильника.
― Ты меня раскусила. Больше мне нечего сказать. ― Я протянул ей один.
― Спасибо. ― Она сделала глоток и оглядела мою кухню. ― Есть что-нибудь вкусненькое? Я сегодня так рано поела, что снова проголодалась.
Я почти забыл, что она ест за двоих.
― Почему бы мне не приготовить тебе что-нибудь? Что ты хочешь?
― Не нужно ничего готовить. Я не хочу ничего серьезного. Просто что-нибудь, что удовлетворит мою тягу к сладкому. ― Она улыбнулась. ― У тебя случайно нет дьявольских догов? Они вообще здесь есть?
Я прищурился.
― Дьявольские доги? Это хот-доги?
― Нет. Дьявольские доги ― это упакованные пирожные с кремом. Они похожи на… ― Она сделала продолговатый жест руками.
― Члены?
― Неважно. В любом случае, я храню их в холодильнике. Они такие вкусные со стаканом молока со льдом. Я бы убила за один из них прямо сейчас.
Я порылся в шкафу.
― У меня есть шоколад. Подойдет?
― Конечно! ― Она взяла у меня плитку и сняла обертку. ― Похоже, у меня зверский аппетит, да?
Она откусила кусочек, закрыла глаза и откинула голову назад со стоном, который мой член, конечно же, не пропустил. Мне нужно было потрахаться.
― Это тот симптом, о котором ты говорила в ванной ― тот, в котором тебе было стыдно признаться? Желание съесть шоколадку?
― О… ― Она покачала головой. ― Нет.
― Я почти уверен, что знаю, что это такое, ― поддразнил я.
― Правда?
― Да.
― И что же, по-твоему, это такое?
― Есть только одна вещь, в которой тебе может быть стыдно признаться, и я читал о ней.
― И что это?
― Флатуленция4.
Ее глаза расширились.
― Ну, ты прав, это было бы неловко, но дело не в этом. ― Она откусила еще кусочек шоколада. ― Может, я ввела тебя в заблуждение. То, что я испытываю, не должно смущать, но почему-то мне неловко признаться тебе в этом.
― Хм… ― Я постучал пальцами по столешнице. ― Ладно, тогда мне придется продолжать делать обоснованные догадки.
Когда она слизнула шоколад с нижней губы, у меня возникло внезапное желание сделать то же самое. Это был мой сигнал покинуть комнату.
― Давай я найду тебе футболку, в которой ты будешь спать, ― сказал я.
Порывшись, я нашел одну из самых больших футболок, висевших у меня в шкафу. Я вернулся на кухню и протянул ей.
Она развернула ее перед собой.
― Она будет мне как платье. Потрясающе.
― Комната для гостей ― последняя дверь справа по коридору.
― Спасибо, ― сказала Эбби и вышла из кухни.
Я поставил наши стаканы с водой в посудомоечную машину, не зная, выйдет ли она обратно. Но потом я повернулся и увидел, что она стоит на кухне в моей футболке. Сквозь нее отчетливо проступала ее грудь, а также соски, слегка натягивающие хлопчатобумажную ткань. Мой член зашевелился.