— Боже, Бастиан... да! Пожалуйста!
Я понятия не имел, о чем она просит, но я решил увеличить темп — и руки, и члена. Небольшими, решительными кругами я гладил ее клитор, пока она издавала тихие вздохи, каждый раз ее вздох был похож на стон.
Я переместил руку с ее плеча к копчику, и тело Рейн выгнулось великолепной аркой, ее голова откинулась назад, Рейн почти смотрела в потолок хижины. Я поддержал ее тело рукой, пока она встречала мои толчки своими бедрами. Она была самой прекрасной из всего, на что мне приходилось смотреть.
Ее мышцы напряглись вокруг меня… ох, черт... я обожал это чувство! Она простонала мое имя — долгим, протяжным звуком — и толкнулась ко мне, впуская меня глубже с каждым толчком. Я обожал звук своего имени, своего настоящего имени, когда она выкрикивала его. Я больше не мог сдерживаться, даже если и хотел бы.
— Ох, черт, да, малышка... бл*...— прорычал я у ее шеи. Боже, она ощущалась так чертовски приятно. Я входил в нее жестче, толкаясь вновь и вновь, пока не замер и кончил. Независимо от того, сколько раз я трахал ее, каждый гребаный раз ощущался как сейчас — как рай. Она ощущалась так правильно на моем члене, что я задался вопросом, как я жил когда-то без ее тела — моего святилища.
Ее ноги начали ослабевать, и мы медленно перекатились на бок. Рейн выдохнула, когда я прижался своими бедрами к ее, чтобы не выскочить из нее. Я обожал оставаться внутри нее после всего. Черт, я мог бы оставаться в таком положении весь день напролет. Трахать ее, ждать пока вновь появится стояк, трахать вновь... прям до ночи. Мне надо как-то попробовать это. Я хотел попробовать сегодня, но еда была на другой стороне нашего домика и мы еще не ели. Возможно, если я сегодня подготовлюсь, мы попробуем с завтрашнего утра. Да... охрененный план.
Я обнял ее и крепко прижал к себе. Такая позиция предлагала бонус — когда мы закончим, я могу не переживать, что придавлю ее. Когда я был сверху, я всегда падал на нее, после того как кончал, но она сказала, что ей нравится это, поэтому я пытался не переживать. Наклонившись ближе к ней, я поцеловал ее в мочку уха, втянул ее в рот, а затем выпустил. Рейн повернула голову, взяла мою голову в ладони и притянула мой рот к своему.
— Твои волосы стали очень длинными, — сказал Рейн. Пальцами, она гладила пряди моих волос, и я мог заметить, как долго она гладила, чтобы дойти до кончиков.
— Я могу попробовать отрезать их свои ножом, — сказал я. Правда, уверен, что стрижка получится ужасной.
— Только если ты сам хочешь, — Рейн отодвинула пряди с моего лба и затем заправила волосы мне за уши. Я зарычал и потряс головой, чтобы они освободились, уставившись на нее. Рейн прикусила губу и застенчиво улыбнулась. — Мне вроде как нравится все так.
— Я вроде как люблю, как твои волосы разбросаны по земле, пока ты лежишь подо мной.
— Думаю, что я могла бы быть лысой, и все еще нравиться тебе.
— Вероятно, да, — я отстранился от нее, стараясь не надуть губы, когда мой член выскользнул из нее, и сполз с нее. Я взял шорты с пола и потряс ими. — Тебе, возможно, стоит подняться. Иначе, я могу слопать весь завтрак.
— Даже не знаю, будут ли мои ноги вновь работать, — простонала Рейн, лежа на матрасе.
— Чудесно! — рассмеялся я и надел шорты. — Я точно буду знать, где найти тебя, когда вновь захочу тебя трахнуть.
— Неисправим!
— Ты любишь меня таким, — засмеялся я и направился на выход.
— Я люблю делать это именно так, — Рейн опустила взгляд, робко улыбнувшись, что заставило меня хихикнуть.
— Ох, малышка, я запомню это.
Я вышел из нашего домика крайне довольный собой. Рейн понравилось, как я трахал ее, понравился душ, который я сделал для нее, и она просто любила меня. У нас было все, что нужно — кров, вода, достаточно еды, и мы были друг у друга. Это был мой рай, я даже не сомневался в этом. Наконец, я начал чувствовать, что, возможно, так должно было случиться — возможно, мне было предначертано оказаться здесь, с ней. Возможно, это какой-то ненормальный поворот судьбы, и ей было суждено стать моей.
Я прошел дальше по пляжу, помылся, вернулся к нашему домику и зажег огонь. Я слышал, как внутри копошилась Рейн, вероятно, набирая из корзин еду на завтрак. Мне было плевать, что мы будем есть или даже, что мы будем делать. Она была здесь со мной, на нашем небольшом облачке, где я мог наблюдать за ней, держать ее в безопасности и любить.
Позади себя, я услышал громкий, громоподобный звук издалека. Я тут же узнал звук. Я слышал его десятки раз прежде, сразу же после соревнований, звучащий словно из ниоткуда. Обычно я слышал его пару минут, опуская безжизненное тело из моих рук. Он становился громче. Намного громче.