Машина пронеслась мимо дома, и на секунду звук двигателя испугал меня до чертиков, прежде чем я осознал точно, что это был двигатель автомобиля. Я переместил Рейн немного в сторону, оборачивая руку вокруг ее головы и притягивая ее к своей груди. Я приподнял голову, оценивая обстановку в комнате раз двадцать, если не больше, затем устремил взгляд на входную дверь. Еще одна машина пронеслась мимо, я опять напрягся. Ник снова вышел из своей комнаты, теперь направившись в ванную. Он даже не посмотрел в нашу сторону, что мне показалось немного странным. Почему он не посмотрел в нашу сторону? Разве это не является нормальной реакцией? Он знал, что мы могли трахаться — разве большинство не хотели бы посмотреть хоть краем глаза, как это?
Когда он появился, я был более внимателен, смотрел на него сосредоточенно, обнимая крепко Рейн. Взгляд Ника столкнулся с моим, и я заметил, как он немного отшатнулся. Затем его взгляд смягчился, он приподнял руки вверх в жесте «я безоружен». Он так и держал их то недолгое время, пока шел до своей комнаты, зайдя внутрь, он плотно закрыл дверь.
Ко мне вернулось паранойя.
Это была одна из основных причин, почему я начал пить и избегать людей. После долгих лет борьбы за выживание, это было вполне нормальное чувство, а во время сна меня все больше терзали кошмары. Я не думал о них какое-то время, с того момента как затонул «Дар», с того момента, как мы оказались на плоту и впоследствии на острове, потому что он окружен со всех сторон водой, там я чувствовал, что все нормально. Однако на открытых населенных участках было защищаться труднее — это заставляло меня нервничать. Чем больше было людей вокруг, тем больше я нервничал, до того момента пока не срывался на ком-либо.
Лежа в постели, я размышлял, где поблизости сейчас можно выпить. Я не заметил ничего в ближайшей округе — никакой винной лавки или бара. Так или иначе, одну вещь я точно не собирался делать — оставлять надолго Рейн одну, чтобы пойти найти бутылку какого-нибудь алкоголя. Может, утром.
Холодильник вздрагивал время от времени. Часы тикали теперь, казалось, даже громче. Это же часы, да? Я был почти полностью уверен, что это часы в кухне, но точно я не знал и очень хотел проверить, но в это же время я не хотел покидать Рейн. Ночь тянулась дальше, я не мог сомкнуть глаз, наблюдая за возможной опасностью, которая может грозить женщине, которая спит рядом со мной.
Проехала еще одна машина, свет от фар бросил отблеск в наши окна. Мое тело напряглось, так как мне показалось, что машина поехала медленнее, затем остановилась, потом вновь начала движение. Я приподнял голову, пытаясь понять, что она точно уехала, а не стоит с выключенными фарами.
— Что не так? — раздался тихий голос Рейн.
— Ничего, — ответил я на автомате.
— Ты что вообще не спал?
— Спал, конечно.
— Лжец.
Я вздохнул и посмотрел ей в глаза. Я не знал, откуда она узнавала такое, но она всегда подлавливала меня, когда я врал.
— Я просто не могу привыкнуть к этому всему, — сказал я, показывая кивком на всю комнату в целом.
— К чему «этому всему»? — спросила она.
— Шуму, — ответил я. — Машины носятся, часы… короче, ко всему, не могу привыкнуть.
— Ты нервничаешь?
— Да, — признался я. Никогда бы не признал этого, если бы вопрос исходил от кого угодно, но сейчас спрашивала Рейн.
— Ты же со мной, так?
— Я с тобой, — заверил я ее. Сделал глубокий вдох и заставил себя закрыть веки на некоторое время. — Ты в безопасности.
— Хорошо, — сказала Рейн. Она потянулась ко мне и смахнула со лба прядь волос, заправляя ее за ухо. Черт, мне и правда нужно к гребаному парикмахеру. Джон Пол был абсолютно прав, когда говорил, что я могу сделать хвостик, если захочу. Я чувствовал себя замечательно, когда она продолжала делать это дальше, когда она убирала волосы моего лба или лица, заправляла мне за ухо, повторяя это снова и снова.
Она продолжала делать это, кончики ее пальцев еле касались моей кожи. Я прикрыл глаза и глубоко вздохнул. Мои веки стали тяжелеть, а ее пальцы все продолжали и продолжали гладить ласково и успокаивающе. Я положил голову на ее плечо и провалился в сон.
*****
В полдень по местному времени у нас был еще запас времени, которое мы должны были провести в аэропорту, и ничего с этим не поделаешь. Скорее всего, там собралось пять миллиардов человек. Если мне придется провести хоть один лишний час в ожидании нашего рейса, то я кого-нибудь просто разорву, и скорее всего этим кто-нибудь будет человек в форме охранника, хотя они здесь для того, чтобы сдерживать толпу от людей, которые потерпели кораблекрушение и были почти в одном шаге от поездки домой.