Слишком вникать она боялась: она слишком хотела, чтобы это что-то значило. А все Джек Дивайн. Сначала он пригласил ее в бар, чтобы отпраздновать отказ от прозака. Потом, через неделю, когда стало ясно, что она точно не сойдет с ума, опять пригласил в бар, чтобы отпраздновать и это. Затем пригласил в бар и в пиццерию, чтобы отметить возвращение в танцкласс, на уроки сальсы. А далее последовало приглашение на обед в «Кукс», чтобы отпраздновать переезд Бу в его первую в жизни квартиру. Но когда Эшлин заметила, что не худо бы пригласить и самого Бу, Джек в восторг не пришел.
– С ним и с другими ребятами со студии я иду пить пиво завтра, – пояснил он.
– А что мы на этот раз празднуем? – осторожно поинтересовалась Эшлин.
Джек помолчал:
– Что сегодня – четверг?
– Ладно, – кивнула она. Потому что и правда был четверг. Но только почему Джек так с нею мил? Неужели до сих пор жалеет ее? Личная драма со всеми последствиями уже в прошлом. А делать какие-то иные выводы относительно его внимания казалось Эшлин преждевременным.
Просветила ее Лиза.
– Так вы с Джеком наконец-то поладили? – спросила она как можно небрежнее. Все-таки трудно сохранять олимпийское спокойствие, когда тебя обходят; не умеет она этого и, наверно, никогда не научится.
– Прости, что?
– Вы с Джеком. Он ведь тебе нравится? – насмешливо улыбнулась Лиза. – Нравится, да?
Эшлин вспыхнула, чем и ограничилась, оставив без ответа вопрос Лизы.
– И ты ему нравишься, – не отступала Лиза.
– Нет, не нравлюсь.
– Нет, нравишься.
– Нет, не нравлюсь.
– Эшлин, не будь дурочкой, – прикрикнула Лиза. Эшлин испуганно посмотрела на нее и, помолчав, тихо сказала:
– Хорошо, не буду.
Вечером в ресторане Эшлин сделала попытку прояснить ситуацию. Чтобы расхрабриться, она закурила. Джек смотрел на нее так, будто она сделала нечто прекрасное.
– Джек, можно вопрос? Мы сидим в ресторане, обедаем вдвоем… Это…
И умолкла. Может, не стоит спрашивать?
– Это… – с готовностью повторил он. Эшлин тяжко вздохнула. А, ладно, хуже не будет.
– Это свидание?
Он пристально смотрел на нее.
– А вам хочется, чтобы было свидание?
– Да!
– Тогда это свидание. А хотите, я вам назначу еще одно? – нарочито небрежно спросил Джек.
– Хочу!
– В субботу вечером?
– Да. Джек, – услышала Эшлин собственный голос, – можно спросить, почему вы хотите встретиться именно, ну, вы понимаете… со мной?
Она подняла на него глаза, и в тот же миг его взгляд ответил ей, и встреча – нет, столкновение – произошла. Эшлин словно покинули силы – она сидела, боясь пошевелиться.
– Потому, Эшлин, – негромко ответил Джек, – что вы вмешиваетесь в мои планы на мировое господство.
– А это что значит?
– Я ни о чем и ни о ком, кроме вас, не могу думать, – продолжал он. – И это всему мешает.
Голова у нее закружилась, все сильнее, сильнее, сильнее, и слова не шли с языка. Ну хоть бы что-нибудь умное! Она и сама догадывалась, что нравится ему, но если уж он сам сказал…
– Скажите же что-нибудь, – нетерпеливо попросил он.
– И давно это с вами? – промямлила Эшлин непослушным языком.
– Сто лет, – вздохнул Джек. – С самой презентации журнала.
– Так давно?
– Так давно!
И он снова вздохнул.
– Но ведь прошло уже несколько месяцев!
– Шесть.
– И все это время…
Она лихорадочно пролистывала в памяти последние полгода, и собственная жизнь представала перед нею совсем в ином свете. Неужели он серьезно? Конечно, он сам сказал, но она все равно боялась верить.
– Неудивительно, что вы были так добры ко мне, – выдавила она наконец.
– Я бы в любом случае был к вам добр.
– Да?
– Конечно, – кротко улыбнулся Джек. – Ну, может быть. Вероятно… А вы?
– Я?
– Вы что думаете?
Слова по-прежнему не шли с языка, и лучшее, на что она оказалась способна, было:
– Я думаю, что очень хочу встретиться с вами в субботу вечером.
– Хорошо, – кивнул он облегченно. – А может, вы бы зашли ко мне? Вы ведь обещали научить меня танцевать.
Вообще-то она никогда ничего такого не обещала, но спорить не стала.
– И мне все-таки кажется, что суши вам понравилось бы, если б вы мне поверили, – добавил он.
– Я вам верю.
Назавтра, когда Лиза подала заявление об уходе и сообщила о своем намерении вернуться в Лондон, Джеку хватило учтивости сказать:
– Нам повезло, что ты у нас так долго задержалась. Но и ей хватило чутья понять, что от горя он не умирает.
– Вы могли бы заменить меня Трикс, – невинно предложила она.
– Разумеется, мы поду… Ох, хорошо ты меня поймала! – рассмеялся Джек.
64
В продуваемом всеми ветрами Рингсенде, в доме у моря нервно здоровались мужчина и женщина. Неподвижное, черное море наблюдало сквозь незашторенные окна, как он привел ее в комнату, где перед тем наводил порядок несколько часов кряду. Море давно уже знало Джека Дивайна и прежде ни разу не видело его в такой лихорадке. Заметьте, если уж на то пошло, свою фланелевую рубаху он мог бы выгладить, а джинсы надеть нерваные.
Женщина присела на вычищенный диван, провела рукой по уложенным в парикмахерской волосам. Одернула кофточку, отчего сразу вспомнила о новом кружевном белье, специально для этого случая купленном.
– Ты голодна? – спросил Джек, протягивая ей бокал вина.
– Просто умираю от голода, – соврала она.
Джек расставил на маленьком столике соевый соус, имбирь, положил палочки для еды и другие необходимые для суши аксессуары, затем заботливо пододвинул к Эшлин досочку с маленькими рисовыми конвертиками.
– Там ничего такого нет, – заверил он. – Это суши для…
– …начинающих, я знаю. А что, если первый кусок я съем без васаби? Чтобы входить в курс дела постепенно? – спросила Эшлин.
– Хорошо, как хочешь…
Но от Эшлин не укрылась промелькнувшая на его лице тень разочарования, и она расстроилась. Он так старался!
– Все-таки попробую, – решилась она. – Пусть лучше все будет как положено! Разные вкусы дополняют друг друга.
– Только если ты уверена. Не хочу тебя спугнуть.
Он аккуратно положил точно по центру суши крохотный, прозрачный ломтик имбиря, палочками разгладил неровные края. Эшлин наслаждалась тем, как он хлопочет – и все ради нее.
– Готова? – спросил он, протягивая ей суши. Эшлин открыла рот.
Джек внимательно следил за ее реакцией.
– Вкусно, – наконец улыбнулась Эшлин. – Необычно, но вкусно.
Она попробовала суши с огурцом, с соевым творогом тофу, с крабами и авокадо, а потом осмелела так, что съела даже одну штуку с лососем.
– Ты молодчина, – радовался Джек, как будто она сделала нечто действительно достойное внимания. – Так что, когда будешь готова танцевать сальсу…
– Знаешь, мне трудновато будет показать тебе все как надо, – скороговоркой выпалила она, – потому что в танце должен вести мужчина.
– А ты все-таки попробуй!
– Но…
– В самых общих чертах, – усмехнулся он.
– У нас нужной музыки нет.
– А какая нужна? Что-нибудь кубинское?
– Да, – протянула Эшлин, осознавая свой промах. Она-то надеялась, что у него вряд ли водится такая музыка!
Итак, деваться было некуда.
– Ладно, бог с ней, с музыкой. Сойдет та, что звучит сейчас. Так, встаем оба.
Джек проворно вскочил на ноги, и Эшлин удивилась, какой он высокий, как будто видела его в первый раз.
– Лицом друг к другу.
Они повернулись друг к другу лицом. Вот только расстояние между ними было не меньше трех метров.
– Можно немного ближе, – предложила она.
Джек сделал шаг к ней, она – к нему и наконец оказалась прямо перед ним. Слишком близко подходить она не решилась, но его запах она чувствовала и отсюда.
– Теперь одной рукой обними меня. Если хочешь, – поспешно добавила она.