О них — в следующей статье.
Информационно-психологическая война
«Зло есть добро, добро есть зло»
Идея разрушения любой коллективности, превращения общества в совокупность атомов, получила поддержку и развитие
Анна Кудинова
Главная цель информационно-психологической войны — сломить способность противника к сопротивлению.
Прежде чем развязать боевые действия на информационно-психологическом направлении, враг достаточно долго изучает, в чем вы слабы, а в чем сильны. И только после этого начинает наносить удары — причем как в «точки слабости», так и в «точки силы».
Нанося удар в «точку слабости», враг может рассчитывать на быстрый результат. Нанося удар в «точку силы», он на такой результат рассчитывать не может. Но враг понимает, что если с помощью долгой и кропотливой работы не подавить «точки силы», то победы не будет.
В Великую Отечественную войну враг не сумел подавить наши «точки силы». Кстати, он неплохо бил по нашим «точкам слабости»: использовал пятую колонну, подогревал настроения противников Советской власти, вводил в игру эмиграцию и так далее. Использовал враг и наши традиционные слабости: недостаточную организованность, медлительность, неспособность быстро воспламеняться ненавистью к врагу. Но недооценив «точки силы» и не имея возможности наносить по этим «точкам силы» мощные долговременные удары, враг потерпел фиаско.
Психологический портрет русских, составленный немцами до начала Великой Отечественной войны, был ошибочным. В ходе войны немецкие генералы и фельдмаршалы с нарастающей тревогой отмечали, что русские оказались «первым серьезным противником». Проявляя «баснословное упрямство» и «неслыханное упорство», они сопротивлялись «усиленно и отчаянно»… Срыв блицкрига потребовал от немцев попытаться понять, в чем корень неучтенного ими фактора — беспримерного героизма русских.
В середине девяностых в России были впервые опубликованы два документа, содержащих очень важную информацию — секретные доклады 1942 и 1943 гг., подготовленные Имперской службой безопасности нацистской Германии для высшего руководства. Доклады эти посвящены представлениям немецкого населения о советском человеке. Точнее, трансформации сформированных немецкой пропагандой представлений после реального соприкосновения с противником. В докладе 1942 года указано, что пропагандистское разъяснение, согласно которому «упорство русских в бою» вызвано только «страхом перед пистолетом комиссара и политрука», уже не кажется немцам убедительным. «Снова и снова возникает подозрение, что голого насилия недостаточно для того, чтобы вызвать доходящие до пренебрежения жизнью действия в бою… БОЛЬШЕВИЗМ (здесь и далее выделено мною — А.К.) вселил в большую часть русского населения непреклонное упорство… Такого организованного проявления упорства никогда не встречалось в Первую мировую войну… За боевой мощью врага… стоят такие качества, как своеобразная ЛЮБОВЬ К ОТЕЧЕСТВУ, своего рода мужество и ТОВАРИЩЕСТВО…».
Генерал Блюментрит, немецкий начальник штаба 4-й армии, уже после войны признает: «Красная Армия 1941–1945 гг. была гораздо более сильным противником, чем царская армия, ибо она самоотверженно сражалась ЗА ИДЕЮ».
Таким образом, основными «точками силы» русских враг признал накаленную коммунистическую идею, любовь к Родине и коллективизм (то, что в приведенной выше цитате названо «товариществом»).
В послевоенный период враг учел ошибки и понял, что надо наносить сосредоточенные удары по самым разным «точкам» нашей силы. Специально привожу здесь только те «точки силы», которые названы в немецком секретном докладе.
«Точка силы» № 1 — идея.
«Точка силы» № 2 — любовь к Отечеству.
«Точка силы» № 3 — товарищество.
Увы, слишком очевидно, что враг преуспел в длительной и монотонной атаке по нашим «точкам силы». Он действовал по принципу «капля точит камень». Враг использовал новую ситуацию: идеологическую оттепель, гораздо большую открытость страны, наличие в стране мощной диссидентской прослойки, наличие новых информационных возможностей и новых противоречий, порожденных провокационной десталинизацией и «гуляш-коммунизацией», алчность номенклатурных элит, желание этих элит задружиться с Западом, конфликт различных элитных групп… И так далее.
Враг неустанно работал с нашими «точками силы» на протяжении более чем сорока лет. После чего перешел в решительное перестроечное наступление. В ходе этого наступления враг сокрушил идею («точку силы» № 1) и образ Родины-Матери («точку силы» № 2) — эти темы мы обсуждали в предыдущих статьях. В данной статье мы остановимся на информационно-психологической войне, позволившей сокрушить товарищество («точку силы» № 3). То есть коренным образом изменить отношение советского человека к коллективизму.
Российский социокультурный код в течение столетий, в том числе в советский период, включал представление о приоритете коллектива над личностью, интересов целого над интересами частей. Апологеты индивидуализма, настаивающие на том, что коллективизм превращал людей в «винтиков системы», лукавят. Советские люди, выросшие в накаленной атмосфере коллективизма, — кто участвовал в предвоенном строительстве промышленных гигантов, кто сражался в Великой Отечественной, кто поднимал страну из послевоенной разрухи, — винтиками не были.
Характерно, что когда в 1989 году, в эпоху гласности, об этом заявил в интервью известный советский режиссер И. Хейфиц (до того — любимец нашей либеральной интеллигенции), интервью попросту нигде не было напечатано. Хейфиц сказал: «Когда перед твоими глазами прошла жизнь огромной страны, невольно чувствуешь себя этаким Гулливером в стране великанов. А теперь я ощущаю себя в стране лилипутов. Была великая национальная идея. Теперь ее нет. Великаны вымерли, остались лилипуты…» (интервью вышло в свет в 2005 году, когда режиссера уже не было в живых).
Великаны исходили из того, что подлинный коллективизм возможен только в том случае, если общие и личные цели гармонизированы. Об этом писал, в частности, А. Макаренко: «Гармония общих и личных целей является характером советского общества. Для меня общие цели являются не только главными, доминирующими, но и связанными с моими личными целями». Коллективность предполагала единое целеполагание. Цель должна была сопрягаться со смыслом, дарованным всем отдельным элементам коллективности. Член коллектива получал возможность индивидуального восхождения через причастность к коллективному решению задач огромной важности.
Яростное сопротивление СССР фашизму привело к небывалому росту авторитета нашей страны в мире и к тому, что идеи социализма и коммунизма приобретали все новых и новых сторонников. Чтобы остановить распространение этих идей, необходимо было создать теоретическую базу, подводящую основание под утверждение, что коллективизм — и социализм как его проявление — есть величайшее зло.
Пионером в деле сокрушения нашей третьей «точки силы» — товарищества — считается Фридрих фон Хайек. В 1944 году фон Хайек опубликовал в Великобритании книгу «Дорога к рабству», в которой социализм и фашизм оказались фактически приравнены. Потому, что и социализм, и фашизм исповедуют страшное зло — коллективизм.
Более того, фон Хайек настаивал, что социализм страшнее фашизма, поскольку ужасная сущность фашизма уже проявила себя в полной мере, и фашизму уже невозможно выдать себя за что-то благое. А вот социализм, обольстивший интеллигенцию мира заверениями в том, что его цель — построение свободного и справедливого общества, подобен волку в овечьей шкуре.
Чем же так страшен социализм для фон Хайека и его последователей? Именно коллективизмом!
Грубейшим образом извращая суть дела, фон Хайек утверждал, что большевизм привнес в Германию вирус коллективизма и потому ответственен за фашизм. По фон Хайеку выходит, что фашистский коллективизм менее ядовит и прочен, чем коммунистический, поскольку там остается частная сфера, препятствующая развитию коллективизма. И потому коммунизм гораздо хуже фашизма.