234. Разрушено прежнее, не возникнет новое: мудрые, презревшие будущее, навсегда покинули это место пребывания; как эта лампада, угасают они, сокрушившие желание. Великое сокровище обрели мы в Сангхе, ее истиной воцарится блаженство!
235. Все вы, духи, пришедшие сюда, духи земные и надземные, — прославьте всесовершенного Будду, прославьте его, чтимого людьми и богами: да наступит блаженство!
236. Все вы, духи, пришедшие сюда, духи, витающие в воздухе и привязанные к земле, — прославьте всесовершенную Дхарму, чтимую людьми и богами; да наступит блаженство!
237. Все вы, духи, пришедшие сюда, духи земли и духи воздуха! Прославим всесовершенную Сангху, чтимую людьми и богами, — да наступит блаженство!
2.2 Амагандха сутта. «Оскверняющее»
238. Кто питается плодами и корнями, праведным путем полученными от праведных, тот никогда не лжет, никогда не жаждет телесных радостей.
239. Кто ест затейливые кушанья, вкусно состряпанные, поданные другими, кто любит рисовую пищу, — тот ест, о Кассапа, то, что оскверняет.
240. — Это запрещение скверного не приму я, — так ты сказал, о брахман, любящий рисовую пищу, вкусно приправленную птичьим мясом… Тебя я спрашиваю, о Будда, как ты учишь, каков твой устав об оскверняющем?
241. — Разрушение жизни живых существ, убийство и заклание, удавление и похищение, ложные речи, обман и обольщение, недостойное слово и прелюбодеяние, — вот что оскверняет человека, а не скоромная пища.
242. Необузданность в плотских наслаждениях, жадность к сладостям жизни, близкие связи с нечистыми, несправедливость и неуверенность, — вот что оскверняет человека, а не скоромная пища.
243. Жестокость и грубость, клевета и предательство, безжалостность и надменность, оставление других людей без помощи, — вот что оскверняет человека, а не скоромная пища.
244. Гордость, пустосвятство и пьянство, лесть, зависть и высокомерие, несправедливость, спесь и надменность, — вот что оскверняет человека, а не скоромная пища.
245. Зло и недобросовестность, лживость и двуличие, душевная низость и греховность, — вот что оскверняет человека, а не скоромная пища.
246. Необузданность в отношениях к другим существам, оскорбление благодетелей, злоба и хитрость, жестокость и непочтительность, — вот что оскверняет человека, а не скоромная пища.
247. Зависть, враждебность, поношение, — вот что оскверняет человека, вот что оскверняет его, привязанного здесь к греху и после смерти идущего во тьму, вниз головою летящего в бездну.
248. Ни нагота, ни бритье головы, ни грязь, ни нечистота тела, ни пост, ни рыбная пища, ни заплетение волос в косы, ни обильные приношения, ни возжигания жертвенных огней, ни многое покаяние, ни наблюдение за временами года — не очистят смертного, не постигшего Вечной Дхармы.
249. Чистый в чувствах, охраненный во впечатлениях, твердо опираясь на Дхарму, шествует Мудрый, радуясь тому, что прекрасно и праведно: разрушив все узы (асава), далеко за собой оставив всякое страдание, он никогда не привяжется вновь ни к чему видимому и слышимому.
250. Так поучал Благословенный, и брахман, сведущий в гимнах, понял его: Мудрый, далекий от скверны, неуловимый, независимый, — разнообразными путями разъяснил ему истину.
251. Прослушав дивное слово Будды, — его, свободного от всего нечистого, предавшего забвению всякие скорби, умиленный брахман прославил Совершенного и принял его Дхарму.
2.3 Хири сутта. «Смирение»
252. Кто нарушает завет смирения, кто, говоря: «Я — друг тебе», — не поступает так, чтобы дружба его стала явною, — так ты думай о нем: «Он не друг мне».
253. Чьи слова к другим всегда ласковы, но не таковы поступки, — в том разумный признает человека, на словах только доброго, но не на деле.
254. Не друг тот, кто всегда готов на раздоры, кто в своих друзьях ищет только ошибок; но с кем сладко живется тебе, как ребенку на груди родной матери, — тот только твой верный друг, которого ничто не отторгнет от тебя.
255. Чьи дела несут другим радости, тот славен в этом мире, покуда стоит людской род!
256. Вкусив радости уединения и спокойствия, ты, почерпая в Дхарме, освободишься от страха и навсегда отдалишься от зла.
2.4 Мангала сутта. «Наивысшая защита»
Так я слышал:
Наступила ночь, и божество, прекрасное видом, озарив собою всю окрестность, приблизилось к Совершенному и, приблизившись и поклонившись ему, стало подле: и, стоя подле, то божество обратилось к Совершенному с такими словами: