Прозрачная быстрая река сверкала серебром, петляла в долине навстречу солнцу. В общем, мелко петляла и лишь вдали обозначался крутой изгиб — там-то, на высоте, появились и засверкали еще два Объекта.
Не многовато ли на одну долину? Я установил связь с Учителем.
— Учитель, это действительно НЛО?
— Да, сынок, самые настоящие.
— Они могут причинить зло?
— Несомненно. Собственно, они ищут вас.
— Нас?! Почему? Что же нам делать?
— Слишком много вопросов, сынок. Вам остается одно — слушаться меня во всем. И вот мой первый указ: немедленно уходите в лес.
Я схватил Настеньку за руку, потащил за собой. Впрочем, несмотря на спешку, ведра с грибами мы прихватили, лишь корзина осталась на месте.
“Буду постоянно на связи, — сообщил О’Джан. — Возьмите левее, вон к той березе”.
Я оглянулся. Первая Летающая Тарелка зависла над рекой, над тем самым местом, где мы недавно стояли. Две другие приближались к Первой, шли близко друг к другу, как спаянные.
Мы достигли березки, за ней начинался густой кустарник. Настенька карабкалась по склону впереди, а я как бы прикрывал ее, оберегал, часто останавливаясь и оглядываясь. Ведра с грибами мы тоже оставили под березой — не до них.
Наконец пробились сквозь кустарник и там, среди крупных валунов, среди медноствольных корявых сосен, остановились, тяжело дыша
— Учитель, что это за объекты? Что им надо?
— Я ж говорю, сынок, им надо именно вас.
— Так это что, похоже на охоту?
— Похоже.
— Нам надо бежать?
— Но без паники. Я выведу вас. Теперь возьмите левее, вдоль склона.
Настенька, естественно, не знала о нашем диалоге. Она просто чувствовала опасность и подчинялась мне.
— Вперед, братишка?
— Вперед и только вперед!
— Я вот думаю, что бы еще такое оставить для облегчения? Может, Славик, оставишь меня? Как те ведра с грибами?
— Держись следом и не рассуждай.
— То есть надо помолчать, да? Ты мне все потом объяснишь, братец?
— Вот именно!
— Не пойму, почему мы убегаем от этих тарелочек, почему прячемся? Я почти уверена, они ищут контакта с нами. А мы? Мы, как самые последние неразумные дикари.
— Именно так. Ты права, Настенька, они ищут прямого контакта с нами, чтобы причинить зло.
— О’Джан, что дальше? Опасность не миновала?
— Продолжайте следовать прямо. Да порасторопнее, порасторопнее, дети, вам сколько лет?!
— Они отстали, О’Джан?
— Они кружат на месте и, кажется, весьма озабоченны.
— А ты не можешь их прогнать… как-то отпугнуть, Учитель?
— Могу. И очень легко. Но этого делать не следует.
— Почему?
— Они станут еще агрессивнее.
— Так что же делать?
— Трансформировать их энергию агрессивности в иную.
— Можно узнать, в какую. Учитель?
— Ну, например, в энергию озабоченности… Посмотрите — они потеряли ориентацию в пространстве, а это неприятная вещь.
Минут через десять мы сделали очередной привал. Первоначальные опасения, страх, нервозность давно прошли. Оставалось одно любопытство.
— Учитель, кто они? Кто эта существа на Тарелках?
— Тебе не терпится узнать, сынок? Ну хорошо, удовлетворю твое любопытство; они — сроновцы.
— То есть инопланетяне?
— Вовсе нет. Свои, земные. Представители демонической цивилизации, которая в недрах Земли.
— Разве цивилизация может быть демонической, О’Джан?
— Вполне. Цивилизация — это еще не мерило эволюционного развития. Кстати, технически сро-новцы далеко опередили землян. Но у них нет души, вот беда. Вместо души у каждого сроновца огромное персональное Эго.
— Они живут под землей?
— Да, это их среда обитания.
— Но могут появляться и на поверхности?
— В этом ты только что убедился, сынок.
— Они охотились за нами… Зачем мы им?
— Не люди им нужны сами по себе, а человеческая эктоплазма.
— Для чего?
— Для “Шаровой Молнии”.
— Что это такое, О’Джан?
— Модное биооружие для борьбы со Святой Иерархией.
— Но ведь человек без эктоплазмы — ничто, труп.
— Это их интересует меньше всего.
— Потому что не имеют души?
— Именно так, сынок. Потому что у каждого из них вместо души огромное лохматое Эго.
Я очнулся, вернулся к действительности оттого, что Настенька дергала меня за рукав.
— Послушай, братец, перестань витать в облаках. Я тебе в третий раз повторяю: может, вернемся?
— Куда? За грибами? Нет, забудь, мы пойдем домой.
— Но это же глупо… И грибы пропадут.