========== “Хорошая” новость ==========
За последний час Чонин посмотрел на часы уже бесконечное количество раз. Из-за прихоти начальства ему пришлось задержаться на работе, поэтому сейчас парень очень переживал, что не сможет успеть к назначенному времени домой. Автобус, на котором он каждый день добирался к дому, должен был отправиться с остановки через двадцать минут. Потом еще минут десять парню придется потратить на дорогу, пять - чтобы добраться до дверей, скинуть обувь и влететь в гостиную, спотыкаясь о разбросанные по полу вещи, и примерно столько же - чтобы успеть включить компьютер и подключиться к скайпу.
Ведь сегодня ему должен был позвонить Кёнсу.
Друг уехал в Штаты полтора года назад. Так получилось, что у парня появилась возможность учиться за границей. Естественно, эту возможность он терять не стал, поэтому долго над предложением не раздумывал. Перед отъездом друзья договорились, что будут созваниваться по скайпу: Чонин должен был быть в сети около десяти вечера, а Кёнсу – с самого утра, приблизительно в шесть часов. Пришли они к такому графику после долгого и упорного подсчета, и решили, что этот вариант самый приемлемый для них обоих. Ведь днем оба заняты учебой и работой, а ночью и поспать надо перед тяжелым днем. Чонин, конечно, мог бы и сам встать с утра пораньше, только в таком случае Кенсу пришлось бы отрывать от занятий в районе обеда. А это было бы неудобно.
Сначала все шло замечательно, Кёнсу звонил каждый день. Хоть полчасика, но друзья успевали поболтать, спросить, как дела друг у друга, и что случилось нового. Потом Чонин, измученный работой, шел спать, а Кёнсу спешил в университет на лекции. Спустя полгода график сместился, оставляя для разговоров всего лишь несколько дней в неделю. Обид на друга Чонин не держал, ведь понимал, как для Кенсу важна учеба за границей, и каждый день болтать для него было слишком тяжело. Часто Кёнсу выглядел сонным и уставшим, потому что полночи зубрил конспекты, а утром приходилось вставать пораньше, чтобы поболтать с другом. Правда, при всей своей усталости, он был в хорошем настроении и всегда был рад звонкам Чонина.
Но чем дальше шло время, тем становилось хуже.
Однажды Чонин позвонил Кёнсу первым и очень удивился, когда вместо друга на экране монитора перед ним предстал какой-то заспанный рыжеволосый парень в одних трусах, который сразу же начал вести себя так, словно они знакомы уже долгое время. Хотя Чонин видел этого незнакомца впервые в жизни.
Как оказалось, Чанёль, а именно так звали доселе неизвестного Чонину парня, познакомился с Кёнсу накануне вечером в одном из баров. И Кенсу был так добр к нему, что пригласил переночевать у себя. Услышав об этом, Чонин весь день провел в состоянии отрешенности от окружающего мира. Он не мог спокойно есть, спать и даже не мог членораздельно отвечать на вопросы коллег по работе. И мысли в голове крутились лишь об одном: что у Кёнсу дома в такую рань делал какой-то полуголый парень из бара?
Улыбка Чанеля, когда он рассказывал о первой встрече с Кенсу, отпечаталась в сознании Чонина, словно фотография. Парень не мог толком вспомнить, что именно рассказывал ему Чанель, но уже тогда начал не на шутку волноваться за друга, а еще сильнее - ревновать. И ревность была вызвана вовсе не тем, что у Кёнсу появился новый друг, который с легкостью мог заменить ему старого, а потому, что Чонин испытывал к своему другу далеко не дружеские чувства.
Чонин был влюблен в своего друга уже три года, но за то время, которое они провели вместе, он так и не смог признаться ему в своих чувствах. Ну, а как иначе? Кенсу никогда не подавал вида, что его могут интересовать парни. Ему больше девушки нравились, и Чонин прекрасно это видел. Он и сам частенько кивал головой, когда лучший друг замечал хорошенькую девушку и говорил, что мог бы с ней сходить на свидание. Вот только кивал Чонин не потому, что был согласен с его мнением, а просто из вежливости. Плюс ко всему он не хотел признаваться, что единственный человек, с которым ему хорошо – это Кёнсу. Если б друг узнал правду, уж точно стал держать дистанцию, и тогда пришел бы конец их крепкой дружбе. Поэтому Чонин решил, что лучше оставит чувства при себе и будет наслаждаться обычной дружеской близостью, больше ни на что не претендуя. Ведь это все же лучше, чем «ничего».
Поговорить с другом в тот вечер парень так и не смог. Чанёль пояснил, что Кенсу отсыпается после долгой и утомительной вечеринки, поэтому Чонин решил дать ему возможность отдохнуть и не стал настаивать на встрече. Хотя и давалось это решение с большим трудом. Ведь в голове, как назло, роились совсем неприятные мысли по поводу полуголого вида Чанёля.
Чонин не спал той ночью, и в следующую тоже не мог сомкнуть глаз, до самого утра мучаясь ревностными ощущениями. Потому что чувствовал, что Чанель вовсе не на дружбу к Кенсу напрашивался, а вполне вероятно рассчитывал на большее.
Что ж, у парня был неплохой шанс соблазнить Кенсу, ведь тот был рядом с ним. И отношения у них, по всей видимости, складывались гладко, если учесть, что Кенсу до этого дня жил один и не особо любил вечеринки, а теперь позволил кому-то спать на диване. Чонин знал, что парень не стал бы пускать к себе на порог малоизвестную подозрительную личность…
Да и выглядел Чанель куда увереннее самого Чонина, а потому вряд ли стал бы утаивать факт о том, что ему кто-то нравится. Скорее всего, этот парень сразу в лоб скажет о своей симпатии, и вот тогда…
- А что тогда? Кенсу нравятся девушки! Скорее всего он просто пошлет этого парня куда подальше и все будет, как прежде, - безуспешно пытался успокоить себя Чонин, тяжело вздыхая и взволнованно оглядывая фотографию друга, стоящую в рамке на тумбочке у кровати.
Ухватившись за эту спасительную мысль, Чонин кое-как проработал целую неделю, до следующих выходных, пока его душевное состояние не нарушил очередной звонок.
В этот раз Кёнсу ответил без задержки, и сразу сходу начал извиняться, что не получилось поболтать в прошлый раз. Он старался не придавать значения прошлой вечеринке, но видно было, что чувствовал себя виноватым перед другом. Только при всем своем желании узнать, что такого особенного праздновал в тот день парень, Чонин так и не смог спросить об этом напрямую, и ждал, когда друг признается сам.
Но этому не суждено было сбыться. Их разговор прервал веселый смех Чанёля. Этот парень, будто хозяин дома, уселся на диван рядом с Кенсу и начал рассказывать, как они с ним повеселились в прошлые выходные. Чонин при всем своем желании теперь не мог вспомнить, о чем была эта история, потому что в тот момент все его мысли занимал лишь один вопрос: почему этот надоедливый парень продолжает находиться в квартире Кенсу?
Чонин пытался придумать сотню причин, почему Чанель ведет себя так, словно живет там. В мыслях проскакивало даже сгоревшее жилье, побег из дома и оплата квартиры на двоих. И он сдерживался изо всех сил, когда видел, как рыжий парень постоянно кладет свою руку на плечо Кенсу и поглаживает его колено время от времени.
Реакция Кенсу на эти касания была нормальной. Он будто ничего не замечал и продолжал заливисто смеяться, иногда перебивая Чанёля, чтобы самому рассказать какой-нибудь забавный случай из их “совместной” жизни.
Чонин порой недовольно хмурился, пытаясь подавить в себе желание разбить монитор вдребезги, лишь бы не видеть это довольное выражение на лице Чанеля, когда он, смотря в его сторону, продолжал прижиматься к другу, обнимая его за плечи своей рукой.
«Кенсу, неужели не видишь, что он тебя клеит?»
Настроение у Чонина было отвратительным последующие несколько недель. Мало того, что Кенсу стал звонить всего раз в неделю, в общение, как назло, постоянно стал встревать Чанёль. Этот парень был настоящей головной болью, постоянно что-то болтал и временами не давал возможности другу вставить и слова. Но даже при всем этом, казалось, что он не действовал Кёнсу на нервы. Чонин видел, каким восхищенным взглядом Кёнсу смотрел на своего нового друга: он действительно был счастлив, что его серые будни украшает этот парень. И из-за этого в Чонине зарождалась обида. Он понимал, что за последний год Кёнсу изменил своим привычкам, и потому чувствовал, что начинает сдавать позиции в глазах этого большеглазого милого паренька. Печальным было то, что своего отношения к другу он так и не поменял, поэтому боль от осознания того, что он третий лишний, становилась совсем невыносимой…