Однако, похоже, новый правитель Пустынного королевства не был таким уж баловнем судьбы, как это могло показаться в самом начале. В детстве и юности ему, должно быть, было очень несладко. И кто знает, возможно, Таиру вынужденно пришлось пробиваться на эту самую вершину?
И Эль, безучастно наблюдавшая за тем, как один из стражников, стоявших за спиной князя, по его знаку кинулся вытаскивать из спинки кресла Западника брошенные ею ножи, вдруг запнулась в своих мыслях.
Ну вот! Она что, ко всему прочему, теперь уже и защищает Пустынника?
Сжав зубы, Эль в который раз воззвала к Хаосу – с этим надо было заканчивать!
Она снова встретилась взглядом с Шейном, пристально следящим за каждым её действием. И откуда у неё такое чувство, будто он догадывался о её метаниях?
— До прибытия в Измир ещё много воды утечёт! У меня будет время подумать над достойным подарком своему супругу, — она снова непроизвольно потрогала кольцо на безымянном пальце.
Он считает, что ей нужно будет повторить для Таира свой танец? Даже мысли не допускает о её пробеге?
Эль чувствовала, что они с наёмником поняли друг друга. В этот раз она намеренно намекнула ему на своё намерение избежать встречи с Таиром третьим – вот уж был бы неповторимый подарок Пустыннику, исполни она задуманное!
Князь слушал внимательно, тоже уловив иронию в её ответе, но так и не поняв её истинной причины.
Она медленно, с особой, показной старательностью поклонилась обоим, чтобы тут же развернуться к гостям – хватит с неё этих гляделок с Западником! – и осмотрела шумный зал.
— Эльмира!.. Эль! Эльмира!! — выкрикивали её имя тут и там.
Громче всех, со свистом и гиканьем, бушевали ребята из их отряда и Горн. Тимоха, как непосредственный участник выступления и её верный помощник, лишь горделиво улыбался, свысока поглядывая на ошеломлённых гостей из соседних княжеств.
Похоже, брательник до этого успел перед ними нахвалиться – с него станется! – а они не особо поверили в её мастерство. Зато теперь их искреннему удивлению и восторгу не было предела.
Так всегда, сколько она себя помнит, до тех пор, пока неверящие не увидят её в бою собственными глазами. Да и те, кто уже видел и знал, как правило, каждый раз до последнего сомневался.
Да и пусть! Её никогда не волновали ни те, ни другие. Но и видеть сейчас никого не хотелось.
Поклонившись на две стороны, Эль собралась было занять своё место за столом, но не успела даже шага ступить, услышав слова Шейна.
— Княжна, вы, наверное, очень устали?
Пытаясь понять, куда это он клонит со своим неожиданным вопросом, она, повернувшись, вновь встретилась с ним взглядом.
— Сегодняшний день был долгим и трудным для вас, Эльмира. Выдержать две брачные церемонии само по себе очень непросто, а вы ещё и порадовали нас таким сложнейшим выступлением. Завтра нам предстоит отправиться в длительный и нелёгкий путь – вам просто необходимо хорошо отдохнуть перед дальней дорогой. Поэтому я бы попросил князя поддержать моё предложение и разрешить вам удалиться сейчас в свои покои.
При этих словах Шейн даже не глянул в сторону Третьяка – ещё бы тот не поддержал его!
Эль тоже не смотрела на отца, понимая, что он только рад будет внезапно возникшей возможности поскорее отправить её с глаз долой из палат, чтобы она ещё чего непотребного не выкинула.
Нет, она действительно сильно устала и больше даже не физически – всё это многолюдное шумное сборище ей было невероятно тягостно. Но первым делом в ней колыхнулось вовсе не облегчение от скорого прекращения её мучений, а удивлённое возмущение, что её, даже желания не спрося, отправляют с собственного свадебного пира!
Так, не церемонясь, с нею всегда поступал отец. А теперь вот даже не супруг, а всего лишь его посланец.
Это месть Шейна за её намёк о возможном побеге? Судя по тому, что она краем глаза уловила движение Горна и Гласса, поднявшихся из-за стола после слов своего командира – очень на то похоже.