— Без вас, — кивнул он. — И мы постараемся как можно дольше скрывать от всех ваше отсутствие.
— И каким же образом? — удивилась Эль. Она всё никак не могла понять их задумку.
— В этом нам должны помочь традиции южан и... немного магии, — воевода посмотрел на командира западников, ища у него поддержки не только своим словам, но и, возможно, что и собственной уверенности в успехе такого дерзкого плана.
Магии?
Она тоже смотрела на Шейна в ожидании, и он, со спокойным видом поправлявший сбрую у своего жеребца, встретившись с её взглядом, пояснил:
— По традиции невесту у пустынников из родительского дома отвозят в дом жениха полностью скрытую от людских глаз под несколькими слоями ритуального покрывала, похожего на то, что было на вас во время свадебной церемонии. Этот обычай, как и многое другое, придётся соблюсти лишь условно – при отправке обоза да по прибытию непосредственно в Измир. Ваше место в повозке под покрывалом во время отъезда из Артаима займёт другой человек.
— Его займёт Дарёна, — торопливо добавил воевода, снова переключая внимание на себя. — Она, конечно, пониже тебя и двигается иначе, но у неё, укутанной в покрывало с головы до ног, ни роста, ни фигуры толком будет не разобрать. Говорить ей тоже не придётся – посадим осторожно в повозку, никто и не заметит подмены.
Дарёна – одна из молоденьких служанок в доме воеводы, её родные верой и правдой служили их семье долгие годы. Простая и добрая, она всегда с искренней заботой и любовью относилась не только к ним, но и к Эль.
Но прежде чем возмутиться известию, что, подставив, вместо неё собирались подвергнуть опасности другого человека, Эль спросила Шейна:
— А вы? Вместо вас тоже кого-то придётся закутать в покрывало?
35.1
— Нет, не придётся.
Шейн неожиданно и вполне искренне ей улыбнулся, и Эль замерла под этим взглядом, к своему неудовольствию вновь отмечая, как в очередной раз встрепенулось её непослушное сердце.
— Моё место займёт Даг, но покрывало ему не понадобится. Мы с ним просто поменяемся личинами, как только он наденет такой же магический оборотный перстень, — и Шейн, повернув правую руку тыльной стороной ладони, показал ей кольцо из тёмного серебра на своём указательном пальце.
Совсем обычное с виду. И не скажешь, что перед ними редчайший артефакт.
И Эль, сама поначалу до конца не понимая, почему, вдруг разозлилась.
Ну, конечно. Они тут, в Артаиме, каждый день тем только и занимаются, что личины других на себя накидывают! Чего уж проще? А ведь большинство из жителей княжества до вчерашнего показательного поединка представителя Пустынника с принцем Берсии ни разу ни одного стоящего магического артефакта в своей жизни не видели.
Да, что там простые жители – она и сама, кроме, как выяснилось, собственной катаны, да простейших бытовых и охранных, ничего больше не видела, а Западник только и успевал, что самыми могущественными из существующих перед ними похваляться, каждый раз заставляя её возвращаться к мыслям о том, насколько Таир третий был заинтересован в артаимской княжне, раз настолько не поскупился, отправляя за ней своего верного посланника.
Очень важен и ценен был для Пустынного правителя этот трофей – прямая наследница таинственных пустынных магов. Не она сама, как человек, а лишь её кровь. Потому-то Эль и разозлило это невольное напоминание Шейном об отведённой ей роли. Кому понравится чувствовать себя хоть и ценной, но вещью?
И это ещё никто не знал о настоящей силе её магического источника! Как же права была Пра, убедив её до последнего скрывать природу собственного дара! Что было бы, узнай все о её возможностях? Узнай об этом Таир третий? Сам бы, без всяких посредников, прибыл за нею?
Шейн, мгновенно уловив её внезапное раздражение, больше ничего про заветный артефакт объяснять не стал, продолжив поправлять подпругу у своего коня. Видимо, парный перстень Дага было ещё рано использовать, но, хорошо хоть, Западник успел предупредить об этом заранее, до того момента, как прямо у неё на глазах внезапно превратился бы в своего помощника.