И вот наконец-то в коридоре послышались шаги и негромкая речь.
Шейн и Даг. Делились впечатлениями или обсуждали результаты переговоров с князем? Может, тому даже удалось урезать сумму долга? Хотя Эль была уверена, что Западники на это не пойдут – не за тем они проделали такой длинный и опасный путь в Артаим. И не зря отец столько лет ходил у них в должниках.
Голоса стихли, и, спустя пару мгновений, в пятно света от фонаря, висевшего над дверью, командир Западников ступил один и остался стоять, глядя прямо на неё.
И снова этот мужчина вызвал её удивление. Эль готова была поклясться, что её, практически слившуюся со стеной, нельзя разглядеть в тёмном коридоре, но Западник каким-то образом заметил или почувствовал присутствие постороннего и теперь молча ждал.
В тесноте коридора он казался ещё выше и мощнее, заполняя собою узкое пространство. Это ощущение усиливали причудливые, словно живые, тени, отбрасываемые вокруг него то и дело мерцающим светильником.
Угрозы не было – она и без дара это чувствовала. От Западника исходила сила и привычное уже спокойствие, невольно внушавшее уверенность в правильности дальнейших действий и в саму Эль.
Без тени страха и сомнения она шагнула ему навстречу.
Дав Шейну разглядеть её, Эль первая нарушила тишину между ними:
— Мне нужно поговорить с вами...
В ней вдруг возникла убеждённость, что Западник уже знал, что это именно она караулит его, настолько он был невозмутим и даже не удивлён. Или это всё проклятая маска, надёжно скрывавшая его истинные эмоции?
Несколько долгих секунд он продолжал смотреть на неё своим нечитаемым взглядом сквозь прорези чёрной кожи. Затем толкнул незапертую дверь, жестом приглашая её войти.
Покои, выделенные отцом предводителю Западников, были одними из самых лучших в этом крыле и состояли из трёх отдельных помещений. В одном из них слева даже своя лохань для мытья имелась, что Эль первым делом и заметила, войдя. А ещё успела разглядеть молодую, красивую служанку – Ису, кажется – которая, обнявшись с кувшином для воды, замерла возле этой самой лохани ни жива ни мертва.
Эль не хотела, чтобы кому-нибудь в княжьем доме стало известно о её сегодняшнем визите в покои Шейна. И вовсе не потому, что она боялась молвы – с переживаниями о мнении о ней окружающих, как и с собственной ложной стыдливостью, Эль покончила очень давно. Она боялась сейчас лишь одного: что кто-то или что-то помешает её планам.
Но Иса, казалось, и не замечала Эль, с ужасом уставившись на вошедшего следом за нею Западника.
Эль и саму всё ещё коробило от безликости маски Шейна, что уж говорить о простой служанке, впервые увидевшей таинственного опасного гостя. А Ису, судя по её наряду – просторной нательной рубахе, к тому же, видать, с определённой целью сюда отправили: не только помыться ему помочь, но и постель потом согреть.
Можно было представить, как она боялась, ведь какие только страшилки не расказывал народ в Артаиме о Западниках, а тут их главаря, да ещё и всего изуродованного, ублажить приказали. Да девица уже была в полуобморочном состоянии!
А Шейн был явно не в курсе приготовленного для него подарка: тут его эмоции даже маска скрыть не смогла – резанувший льдом взгляд выдал.
Неужели недоволен?
Помедлив лишь мгновение, он обратился к испуганной девушке:
— Можешь быть свободна. Твоя помощь мне не понадобится.
Несмотря на испытываемый ужас, Иса, дёрнувшись было, продолжила стоять на месте, понурив голову.
Эль поняла, что той приказано во что бы то ни стало выполнить сегодняшнее поручение. А, судя по тому, что неисполнение воли пославшего её страшило девушку посильнее изуродованного Западника – наказание в случае провала её ожидало сильное.
Похоже, Шейн это тоже понял, потому что добавил, чуть подавшись в её сторону:
— Иди и передай своему хозяину, что я остался доволен твоей работой.
Девушка, всё ещё не веря, вскинув голову, посмотрела на него увлажнившимися от непролитых слёз глазами.