Амир только что во всей красе продемонстрировал им по-настоящему редчайший артефакт, возможно даже, не менее ценный, чем и её собственная катана.
И Эль вдруг подумалось: не потому ли сегодня рядом с принцем не было видно старика?
Похоже, личный помощник правителя не дал своего разрешения на поединок и преждевременный показ семейной реликвии, охота за которой могла бы в ближайшем будущем посоперничать с охотой на артаимскую княжну.
Глава 25
Насколько хватало резерва меча, был ли он неиссякаемым источником или зависел от уровня мага, его использовавшего, было неизвестно. Пока Шейну непостижимым образом удавалась отражать все огненные удары Амира, хотя свою магию Западник всё ещё не использовал.
Пытался сохранить резерв как можно дольше, зная о возможностях артефакта Берса? Или добровольно отказался от использования своей магической силы, как и предлагал принцу в самом начале? Совсем скоро это станет ясно.
Пыл поединка окончательно захватил всех вокруг – уже никто не скрывал своей бурной радости, всё сильнее подначивая бойцов выкриками. Не каждый день доводилось стать свидетелем магического поединка, а кто-то из зрителей так и вовсе наблюдал такое впервые.
Чем же ответит Западник?
Следующие пульсары принца были уже значительно мельче и, могло показаться, говорили об истощении его резерва, но Эль тут же поняла, что это не так – огненные шары Амира продолжили лететь в Западника с удвоенной силой, и при этом он не прекращал попытки достать Шейна в ближнем бою.
Берс горел решимостью выиграть поединок, но в то же время всё заметнее и сильнее выходил из себя из-за того, что по-прежнему не мог вызвать от наёмника магического ответа. Похоже, принц всеми силами стремился к победе над соперником, дерущимся непременно в полную мощь, словно боялся, что в ином случае его превосходство станет не таким ярким и неоспоримым в глазах окружающих. В её глазах.
Сам Шейн был по-прежнему возмутительно спокоен, словно это не его сейчас пытались сжечь на глазах у довольной толпы, окончательно определившейся со своим фаворитом и уже откровенно поддерживавшей огненный натиск Берса.
Но Эль было не обмануть, она и сама постоянно использовала эту тактику наживки, до последнего не открывая перед своим соперником все свои возможности.
Амир был слишком уверен в своих силах – нельзя быть настолько самоуверенным в бою с таким грозным противником, как Западник, даже имея в руках мощнейший из артефактов!
Эль видела то, чего не замечали самые обычные зрители, но вместе с нею наблюдали опытные бойцы, такие как дядька, найон Батул или тот же Яромир, и, похоже, и так знали ближайшие соратники представителя Пустынника – невероятно спокойный Даг и не скрывавший своей предвкушающей ухмылки довольный Горн: всю схватку Шейн незаметно и очень умело вёл Амира, всё увереннее и прочнее подчиняя того собственной воле и одному ему известному плану.
Стремительный стиль Берса такой же необычный и яркий, как и наряды его далёкой страны, бесспорно увлекал и даже восхищал – чего стоило одно только огненное представление, которое он устроил для демонстрации им возможностей своего меча-артефакта. Но сейчас, когда перед ними свои боевые навыки открывал командир Западников, Эль уже не могла оторвать от него глаз.
Выверенные движения и молниеносные защитные блоки – ни одного неверного шага, ни одного лишнего и неточного перемещения, словно Шейн заранее знал, как и куда именно ударит его соперник. Он не выпячивал своё умение. Жил этим и бился, как дышал, и при этом у неё не было и тени сомнения, что далеко не в полную силу.
Предводитель Западников не стремился к показной зрелищности, и мало кто из присутствующих мог должным образом оценить всю искусность и силу его, на первый взгляд, обычных защитных приёмов. Она могла. И открывала для себя с новой стороны каждое из направлений, какими владел наёмник, постепенно убеждаясь в том, что он сейчас просто позволял Амиру показать во всей красе все свои возможности.
Это была невероятная схватка, доставившая Эль ни с чем не сравнимое удовольствие! Ради того, чтобы воочию увидеть боевые приёмы воинов Западной долины, Берсии и Пустынного королевства, да ещё и в самом лучшем своём исполнении, стоило потерпеть даже отбор. И она действительно желала бы, чтобы показательный поединок в её честь стал именно таким: прекрасным в своём исполнении, как только может быть прекрасно освоенное в совершенстве любимое дело. И чтобы победителей в этом поединке не оказалось...