Эль не собиралась говорить много. Будь её воля и меч под рукой, она бы по-военному просто отсалютовала бойцам, выражая удовлетворение и признательность от их схватки. Но все ждали от неё громких слов.
Одинаково благосклонно глядя на обоих и дождавшись, когда гул немного стихнет, она произнесла, поклонившись в конце:
— Принц Амир. Мастер Шейн... Благодарю вас за столь необычный и впечатляющий поединок! Ваше выступление стало царским подарком в такой важный для меня день.
Лицо Берса, поймавшего её взгляд, осветилось радостным облегчением, и он с глубоким почтением поклонился перед нею и князем, в знак благодарности прижимая к сердцу правую руку.
Западник, помедлив мгновение, тоже склонился, прижав руку к груди.
Двор снова утонул в шуме и бурных овациях. И никто, кроме неё, не заметил, как представитель Пустынника отреагировал на её обращение к нему. И никто ничего, кроме них двоих, не понял.
Мастер... Так до этого момента она обращалась к единственному человеку в своей жизни – Акире.
26.1
После объявления князем о возвращении в палаты, Западник с Берсом по праву последовали за ними первыми.
Эль чувствовала на себе взгляд идущего сзади Шейна.
Он не ожидал от неё сейчас публичного признания своего исключительного мастерства, не после того, как выяснилось, чьи интересы он представлял. Совсем не ожидал – кажется, она тоже научилась неплохо его понимать.
Она прямо и открыто признала его авторитет, назвав Мастером при всём честном народе. И пусть никто из присутствующих не заметил всей необычности и значимости этого момента, важно, что понял сам наёмник. Такого статуса в боевых искусствах в ихтонской иерархии удостаивался далеко не каждый, если не сказать, единицы. Но Эль умела быть честной и справедливой даже с врагами.
Она нисколько не покривила душой, заслуженно признавая очевидное и неоспоримое мастерство командира Западников. К тому же, понимание правильности и своевременности своего поступка дарило ей сейчас пьянящее чувство удовлетворения и радости, как после искусно проведённого удара, попавшего точно в цель – она в очередной раз сумела искренне удивить невозмутимого представителя Таира третьего!
Снова заняв своё место на тронном возвышении и дождавшись, когда большинство гостей войдёт и разместится под сводами палат, князь тянуть дольше с изящными речами не стал – они и так уже слишком отошли от церемонии оглашения, и ещё не известно было, чем этот внезапный показательный поединок аукнется всем им в дальнейшем.
Стремясь получить поддержку своим словам, Третьяк Всеволодович поднял руку с требованием тишины и заговорил без своей привычной игры на публику, переходя сразу к делу:
— Дорогие гости и жители Артаима! Я думаю, после столь зрелищной и горячей схватки, все мы теперь с ещё большим нетерпением ожидаем того, для чего собрались здесь сегодня.
Он обвел собравшихся взглядом, более пристально всматриваясь в лица выстроившихся в первых рядах женихов и пытаясь уловить их настрой, а затем, повернулся к замершей рядом с ним Эль:
— Княжна Эльмира, я прошу... нет – мы все просим тебя озвучить своё долгожданное решение! Кто же он – твой счастливый избранник?
— Просим!..
— Назови!..
— Имя, княжна!..
— Имя!.. — понеслось со всех сторон.
Князь смотрел испытывающе.
Боялся, что она на последнем мгновении возьмёт, да и сделает по-своему, объявив победителем отбора совсем иного кандидата? Вряд ли. Третьяк был уверен, семью дядьки – свою единственную настоящую семью, она не предаст. А вот в том, что всё пройдёт слишком просто и гладко даже в этом, давно уже решённом вопросе, он быть уверенным с нею не мог. Потому и играли сейчас так желваки на его лице, а и без того тяжелый взгляд, по мере того, как она продолжала молча его разглядывать, не торопясь отвечать, всё заметнее наполнялся льдом.
Эль не чувствовала к нему ни злобы, ни презрения, ни тем более страха – совсем ничего. Она смотрела на человека, подарившего ей жизнь, как на постороннего. Словно в первый и последний раз, ощущая, как в ней начинает зарождаться и расти совсем иное чувство – сладкое и ни с чем не сравнимое волнующее предвкушение.