Поэтому вторая часть, прошедшая в обычаях Пустынников, Эль даже понравилась.
Сначала её с головы до пят укутали в вышитое золотой нитью тонкое белое покрывало, которое Западники специально привезли с собой из Измира для брачной церемонии, чему она, скрытая наконец от десятков любопытных и не совсем добрых глаз, несказанно обрадовалась. К пущей её радости – пусть будут благословенны свадебные тадиции южан! – Эль сразу же усадили в кресло с высокой спинкой, и она хотя бы вторую часть церемонии смогла не думать о своих гудящих ногах и ноющей спине.
У её ног постелили какой-то коврик в виде квадратной кашемировой шали, тоже расшитой золотой нитью и настоящим жемчугом, а вокруг поставили несколько высоких курильниц, источавших тонкое и очень приятное благоухание.
Глава 28
Ароматы неизвестных благовоний, распространявшиеся в воздухе, странным образом умиротворяли, поэтому, когда Даг, прочитавший вступительную молитву, протянул ей серебряный кубок с напитком, Эль не задумываясь – положено же? – выпила.
Это был не ягодный сок и даже не разбавленное вино, подаваемые молодожёнам по обыкновению. Необычный терпкий вкус с лёгким оттенком незнакомых трав уже с самых первых мгновений перенёс её мыслями в далёкие и неизвестные степные просторы, которые она никогда не видела и знала лишь по рассказам дядьки да других воинов из дружины, которым доводилось участвовать в набегах на земли Пустынного королевства.
Ей показалось, что блаженное тепло, постепенно разлившееся по телу, всколыхнуло в ней что-то древнее и очень могучее: зов крови, родовую память – то, что сквозь века и многие поколения несло в себе наследие степнячки Сири, а вместе с ним и все эти знания.
Действительно ли напиток обладал, кроме успокоительных, ещё и такими свойствами или, благодаря моменту и её настрою, подействовал так только на неё, Эль не знала. Она решила при первом же удобном случае поинтересоваться: жениху и вовсе не полагалось его пить, или Шейн даже не притронулся к кубку, потому что был лишь заменой Пустынника в свадебном ритуале?
Многое в обоих обрядах по этой самой причине, к облегчению и радости Эль, проходило сегодня упрощённо, лишь намёками. Словно упражнения на разогрев тела, которые она всегда проводила перед основной тренировкой, и не требовавшие от неё ни особого погружения, ни сильной отдачи.
К тому же, по прибытию в Измир церемонию всё равно предстояло провести заново. По всем правилам и во всей красе: с самим Таиром третьим, с соблюдением всех ритуалов Пустынного королевства, с клятвами и, конечно же, брачной ночью.
Эль вспоминала, как она, радуясь этому временному отдохновению, сидела в своём кресле слева от стоявшего Шейна, а Даг – он же новоиспечённый музла, читал молитвы на их странном, но неожиданно певучем языке ихид. И что было совсем уж удивительно для наёмника его статуса – практически по памяти читал, словно и впрямь был священнослужителем.
А затем её попросили встать и Даг на всеобщем стал спрашивать её согласия на брак:
— Юная, благородная, честная и готовая к браку госпожа, согласна ли ты выйти замуж за этого благородного мужа?
Согласие невесты на брак? Это тоже было в диковинку здесь, в Артаиме.
Местный храмовник, трижды протащив их с Шейном вокруг алтаря, произнёс обычное для любой из здешних девиц благословление: что она – Эльмира, княжна Артаимская, по воле богов и с одобрения князя отдана в жены Таиру третьему – правителю бескрайних Пустынных земель, а также Марийских, Илейских, Ингольских и далее по длиннющему списку завоеваний нескольких поколений Пустынников.
Ей, как высокородной княжне, в отличие от других девиц Артаима и всех соседских княжеств, повезло лишь тем, что она имела право выбрать себе жениха из тех, кто заявился к ней на отбор. Выбрала? Какое тут ещё согласие тогда нужно?
Даг же повторял свой вопрос три раза. И не потому, что Эль вдруг решила показать характер или пойти на попятную – по южным обычаям и устоям любой уважающей себя девице положено было откликнуться лишь на третий. Именно в момент, когда невеста на вопрос музлы произносила своё «да», жених официально становился её мужем, а она его законной женой.