Я и Сергей мечтали быстрее оказаться в усадьбе, а вот свекровь и Полина обратно не стремились. Мои именины были забыты. Вскоре начинался короткий, летний сезон, где молодая девушка надеялась обзавестись семьей.
Единственное, что омрачало мои будни — необходимость князя встретиться с бывшей возлюбленной. Женька закидывала Сергея письмами с просьбами поговорить с ней. Князь медлил, а я бесилась, периодически срывая на мужчине свою злость. В конце концов, первой сдалась я, лично выпинывая мужа из городского дома. Пусть выяснит, что понадобилось этой предательнице.
Приехал он на следующий день, уставший, но очень радостный, чем еще больше усугубил мое мрачное настроение. Никак не могла взять в толк, почему превращаюсь в истинную стерву. Оповестил меня, что Евгении стыдно за свой поступок. Она нашла жениха и умоляет барина о снисхождении. Просила вольную и разрешение на замужество. Слава богам, что Сергей и не думал ее оставлять, отпустил блондинку на все четыре стороны.
Иногда я вспоминала про Василису, думала, как она, чем сейчас живет. Хотелось пообщаться с ней, но я себя сдерживала. Опасность никуда не делась. Демон разгуливал на свободе, а мой князь продолжал его искать.
Эпилог.
Оля
Я сидела возле свекрови, и Екатерина Степановна, смиренно не закатывая глаза, делала попытки научить меня вышиванию. Пяльца, иголки, нитки твердо вознамерились меня не слушаться.
Со вдовствующей княгиней у нас образовался худой мир. Она уняла свой пыл, смирилась, где-то даже радовалась, что в невесты ей досталась упрямая Ольга Бестужева. Улыбалась мне и, поразительно, сама поменяла место жительства. Теперь она следила за ненаглядной Полиной в Златограде, навещала младшего сына Ярослава в академии, а нас оставила в покое, хотя буквально забрасывала письмами, требуя внуков.
Сегодня мы все гостили у брата в усадьбе Бестужевых. Брату нужна поддержка. Его возлюбленная Татьяна наверху, в комнате, рожала нового наследника. Я в спальню роженицы не рвалась, считая, что там мне делать нечего.
Таня — девушка приятная, мы поддерживаем общение, но у нее свои близкие люди, и в тот круг я не входила. А вот за Федором приглядывала. Брат был белым, словно мел. Никак не мог успокоиться. Несколько раз порывался побежать и проверить, все ли с женой в порядке.
Наконец, с лестницы спустилась удрученная Антонина Михайловна. Моя названная мать всплеснула руками и скрестилась ненавистными взглядами с Екатериной Степановной.
— Призови потом жену к порядку, — раздраженно бросила она, обращаясь к сыну. — Меня прогнала, твою матушку.
— Как она? — заходил взад-вперед Федор. Плевать ему было на распри между женой и матерью. Он свой выбор сделал. И тот не в пользу Антонины Михайловны.
— А не знаю, пусть с ней Ольга разбирается, — поджав губы, произнесла родственница.
— Я? — обернулась вокруг, не понимая, как мое имя затесалось.
— Ты, тебя Танька зовет, — обиженно засопела матушка. — Давай, поторопись.
— А ты мою Олюшку не поторапливай, — вступилась за меня свекровь.
Есть что-то вечное в этом мире. Огонь всегда будет гореть. Вода всегда будет течь. А вдовствующая Бестужева и вдовствующая Долгорукая всегда будут ругаться.
— Оль... — заговорил Федор.
— Уже бегу, — улыбнулась я, мельком окинув взглядом супруга.
Тот тоже одобрительно кивнул, заложив руки за спину.
Используя силу, я не чувствовала никаких опасностей, да и Таня обладает лекарской магией. Уж сможет сама себе помочь.
Ощущения и дар не подвели. Заходила я тихо, заново поздоровавшись с кем-то из сестер жены моего брата. Но я, видимо, опоздала.
Девушка лежала на постели уставшая, взмокшая и... невероятно счастливая. В комнате раздался детский крик.
— Боги, когда же ты успела? — изумилась я.
— А когда Антонина Михайловна вышла, — злорадно отметила моя сноха, принимая ребенка из рук своей родственницы. — Это мальчик.
Стараясь не отвлекать уставшую роженицу от созерцания лика младенца, я сосредоточилась, сплетая ее жизненные нити. Хотела, чтобы это мгновение давалось ей легко, чтобы она быстрее отошла от родов и могла сконцентрироваться на счастливом событии.
— Хватит, Оля, — Таня дотронулась до меня. — Подержи, тебе полезно.
Ох уж эти намеки. Только ленивый нам не сообщил, что ждет от семьи Долгоруких потомство. Даже Николай Романович обмолвился, что негоже его военачальнику бездетным ходить.
Я бы и рада, но побаиваюсь. И немного в себе разочаровываюсь. Память вернулась. Я отчетливо понимала, какая разница между медицинской помощью здесь и там. Наличие магии во мне едва ли успокаивало.