И не смогла.
Пожалела темноволосого юношу, безумно похожего на старшего брата. Словно я сама в его мать превратилась. Сочувствовала, корила, искала точки взаимодействия.
Карие глаза с таким страхом воззрились на меня, как парню не посочувствовать?
— Я не скажу, не парься.
— Не парься? — не понял Ярослав молодежный сленг.
— Нет причин кручиниться, — я пояснила и пожала плечами. — Не собираюсь выдавать твоих секретов, они меня не волнуют.
Брат Сергея оглянулся на дверь и прислушался к звукам. Я заверила, что створка заперта, и никто лишний, если меня не учитывать, в его комнату не заходил, и ничего странного не увидел.
— Я учил заклинания для поступления, — зачем-то произнес мальчишка. — Не сидеть же сиднем возле матушки.
Ярослав стыдился, но я, воспитанная в другом веке, в другой реальности, и ценившая любое образование, наоборот, похвалила юношу.
— Это замечательно. — И ведь не лукавила. — Но опасно. Надо отыскать тебе наставника перед поступлением. Мне жаль, что матушка боится тебя отпускать.
— Естественно, ты же от нас избавиться пытаешься, — заворчал Ярик.
В его фразочках ощущалось влияние семьи, и, конкретно, Полины. Я подозревала, что барышня провела беседу с младшеньким отпрыском, объяснила что-то про меня, заодно новых, лживых фактов набросала.
— Так ли это? — язвительно усмехнулась. — Свадьба с Сергеем была для меня таким же сюрпризом, как и для твоего брата...
— Ты пустышка, — завел младший Долгорукий упрямую и обидную песню.
— И полагаешь, что я мечтала вступить в семью, где меня будут презирать?
По-видимому, тот никогда не задавался вопросом, что девушку может не радовать выбор, сам жених и приказ о необходимой свадьбе.
— Не мечтала, — я продолжила, — у нас есть договоренность с Сергеем. Мы пока притираемся к друг другу, но рано или поздно, и я покину ваш дом.
— Невозможно, — заключил Ярослав. — Не бывает. Жены в усадьбах сидят и хозяйством занимаются. Ты быстрее мать из дома погонишь, чем сама уйдешь.
— Так просто никто не делал, — чуть дипломатичнее исправила его я. — И хватит, про меня. Твои колкости меня не ранят, привыкла. Ну, — уставилась на юношу, — а ты все еще хочешь в кадетку?
— Хочу.
— Значит, давай отыщем способ вместе, — добавила я миролюбиво. — А я не хочу сторониться всех новых родственников.
— Сторониться... — раздалось новое фырканье, но по взгляду догадалась, что я чем-то зацепила его, дала пищу для размышлений. — И чем ты можешь мне помочь? Без брата мое обучение никто не одобрит и не оплатит. Здесь ему решать.
— Ему, да, — согласилась, — разве он будет против, ежели ты вознамерился карьеру в армии делать?
— Будет, будет, — Ярослав с вымученным видом выдохнул. — Кто-то должен с маменькой остаться.
Какая женщина, моя свекровь. Оба сына будто телята на выпасе. Злятся, не хотят ей потворствовать, но она-то за сердце прихватится, то мигрень выдумает. В театр ей надо идти, а не вокруг наследников ворковать.
К тому же она была нестарой даже по меркам этого мира. Пожилой, благонравной, но способной на новые отношения и замужество. Красоту свою не растеряла.
— Знаешь, — проговорила задумчиво. — Без Сергея никто обучение не оплатит, и дом без его позволения ты не покинешь, а нанять тебе преподавателя мне вполне по силам.
Я и сама без средств не осталась. Федор щедро обеспечил, побоявшись, что Долгорукие начнут меня в чем-то ущемлять. Хоть в деньгах нужды нет, какие-то плюсы.
Мой собеседник торопливо поправил челку, потянулся вперед, а потом резко отстранился и осел. Словно хотел меня обнять и не смог. Велико влияние родственников.
Вряд ли я заработала любовь и симпатию у Ярослава, но первые шажочки в этом направлении были сделаны.
Заверив, даже поклянувшись парню, что завтра мы этим займемся, и гнев Екатерины Степановны меня нисколько не пугает, я покинула его спальню.
Повернулась к двери Полины, почти дотронулась до ручки, вдохновленная предыдущим успехом, и...
Остановилась.
Нет, с этой девушкой не время разбираться. В отличие от Ярослава, у которого все эмоции на лице написаны, сестра Сергея была хитрой лисицей. И довольно подлой, если честно.
Для нее доброта и радушие — знак моей слабости.
Вернувшись в свою комнату, выслушала речь Жени, что кабинет мой подготовили, кота накормили, а она больше никуда от меня не отлучится. И хотела простить горничную, не держать на ту зла, но чем дольше она извинения приносила, тем больше меня раздражала.