Как назло, в экипаже лежал еще один. Самый большой и мощный. Его не оставишь, а те я бы тоже не бросила.
Я могла долго метаться между каретой и домом, причитать, слушая в доме звон посуды и возгласы людей, но со ступенек сбежал Воланд.
— Чего же ты стоишь, дурная? — орал он на меня, забыв, что его речь понятна для всех. — Это нападение. Беги, закрывай брешь.
— Мы осколок Долгоруких привезли... — делала попытки оправдаться.
— Я скрою. — Зашипел кот. — И те аурой скрыл. Демон не найдет, если сам не наткнется.
— Хорошо, — изумилась силе кота и все равно осталась на месте.
— Беги, Олюшка...
Я бы и рада, но ноги словно прилипли, не слушаются. Жила в этом мире по наитию. Действовала, игнорируя здравый смысл и страх, безрассудно бросалась на врага, на тех, кто строил мне козни. Но когда все начало получаться, когда я ощутила вкус своеобразного успеха, мне стало боязно.
Он, в смысле демон, меня убьет, и все. Застряну душой в нижнем мире. Не помогу ни князю, ни фее-Василисе. Не вернусь к себе. Видимо, храбрость моя распространялась, пока я плохо соображала.
За меня решили обстоятельства и случай. Увидела, как вдалеке бежит мерзавка-Женька, а за ней тварь с рогами и копытами.
Девушка верещала, а нежить усмехалась, упиваясь эмоциями крепостной.
Там же заметила Всеволода. Воин занес клинок над бесом, хотел рассечь его, но нежить была проворнее. Царапнула по груди мужчины длинными когтями. Подняла над собой и откинула к стене.
Стражник осел, завалился и лег на пол. Я заорала, Евгения заплакала, закрывая лицо руками.
Всеволод был одним из первых, кто отнесся ко мне дружелюбно, не держал зла из-за происхождения. Проводил в лес, защищал, полностью был верен князю. Друг...
Меня такой гнев обуял, была готова испепелить противника.
Поймала себя в это мгновение, сосредоточилась, взывая к внутренней магии. Я умела лечить, чувствовала потоки, тонкие сосуды, капилляры, соединяющие артерии и вены. В моих силах их восстановить, в моих же силах оборвать.
Посмотрела на рогатого, прищурилась и словно иссушила его. Он и воскликнуть не успел.
— Ты как? — кинулась к воину, придирчиво изучая его раны.
Сильно бес его не достал, кольчуга и доспехи спасли от неминуемой, мгновенной смерти. Удар жесткий, наотмашь, железо помялось, сдавливая грудь Всеволода, но его жизни ничего не угрожало.
— Девчонку посмотрите, княгиня, — взмолился стражник.
И к ней он добр.
Мельком взглянув на Женьку, не нашла ни одной ссадины. Перепугалась блондинка, колотилась, да только время мое потратила.
— Спрячься под лестницей, — приказала ей, — помоги Всеволоду туда дойти.
Горничная растерянно закивала.
— Мне нельзя, барыня, — подался вперед мужчина. — Мои люди...
— Ты им ничем не поможешь сейчас. Они отлично обучены. Сядь и не мешай, чтобы я за тебя не волновалась.
Ушла, хотя осознавала, что Всеволод меня не послушает. Сама такая же. Мне надо отыскать брешь, закрыть ее, а потом уже с остатками монстров разбираться. Где-то в этом доме мой муж сражается.
О Сергее я старалась думать поменьше. Он не маленький мальчик, военачальник, сумеет за себя постоять.
Меня вело в личный коридор князя, отчетливо чувствовала, что там расщелина, из которой твари выпрыгивают. И не ошиблась.
Поднявшись на этаж, отворачиваясь от погибших, не принюхиваясь к запаху крови, зайти в крыло не смогла. Мужчины столпились стройным рядом.
— Княгиня, уходите, — шепнул кто-то.
— Делом займитесь, — со злостью в голосе посоветовала я и закричала что есть мочи. — Сергей, прикажи меня пропустить! Лишь я могу брешь закрыть!
Понятия не имела, подействовал мой вопль или нет.
Честно, в первые секунды посчитала, что Долгорукий меня проигнорирует. Но его верная дружина через пару мгновений расступилась, они получили передышку, потому что демон отсутствовал, а из портала, из темной щели никто не выползал.
— Я велел тебе оставаться... — хмурился супруг.
— И как ее закрыть? — перебила на полуслове. — У тебя под рукой другие ясновидящие есть? — взывала к его рассудку.
— Я вызвал...
— Кого?
— Уварова.
Ну да, целых два часа до прибытия императорского прислужника. Мало на лестнице слуг полегло?
На спор времени не оставалось. Прикрыв веки, я мысленно представляла, как брешь закрывается, будто я сама ее иголкой зашиваю. Не видела, что происходит, не отворачивалась, все волшебство тратила, только бы это сияющее пятно сомкнулось.