Сергей сжал мою ладонь, о чем-то размышляя, словно и не видел ничего перед собой, погрузился в мысли.
— Планы не изменились. Завтра-послезавтра отправимся в столицу. Если твой брат позволит, перевезу к нему свою семью и приставлю охрану, мне будет спокойнее.
— Верно, да, — соглашалась я со всем.
— Встретимся с Уваровым, поговорим с Александром, заодно, — Долгорукий резко вскинул голову, — познакомлю тебя с одним человеком.
— С кем?
— Дарья Алексеевна Аракчеева. Она тоже ясновидящая. Каюсь, смалодушничал, отказал. Теперь думаю, что зря отверг ее предложение.
Аракчеева?
Я густо покраснела. И ведь у нее сокровищницу Василиса вскрыла. Впрочем, все для благого дела, а не просто ради обогащения. Если дама ясновидящая, должна войти в положение.
Договорившись обо всем, легла на плечо мужа. На краткий миг почувствовала облегчение, словно тяжеленный камень со спины скинула. Жаль, что на одну секундочку.
О своем происхождении продолжала молчать. Вряд ли стоит проливать свет на удивительные метаморфозы, произошедшие с Олюшкой.
И только сейчас обдумывала будущее. Как теперь уходить? Куда? Смогу ли я расстаться с Долгоруким?
А он будто подозревал, что меня терзают внутренние противоречия.
Спать мы легли вместе, в княжеских покоях. Касались друг друга, прижимались, насытиться не могли. Всю ночь ласкали друг друга. Губы распухли от поцелуев, мышцы приятно ноют.
В итоге я поступила как истинная женщина, решила, что поразмышляю обо всем на следующий день.
Конечно, не поразмышляла. Получила новые заботы.
Воланд не остался в одиночестве. Осознав, что хозяйке требуется личное пространство, ушел с гордо поднятой головой и прошмыгнул в спальню к новой подруге — Полине.
Утром до завтрака я зашла к девушке, хотела выяснить, не помешает ли хвостатое соседство.
— А, это ты? — встретила она меня не больно-то радушно.
— Доброе утро, могу я войти?
— Входи, — кивнула сестра Сергея. — Твоего кота здесь нет, удрал.
— Я о нем и пришла поговорить. Не будет ли он тебе в тягость?
— Кот? — Полина рассмеялась. — Животных я всегда любила, он не помешает. Если боишься, что я его обижу, я пойму. Но поверь, — кажется, говорила она искренне, — я не мучаю питомцев.
— Тогда хорошо, — неожиданно мне стало неловко, я затопталась на месте, не зная, куда себя деть, где встать, остаться ли или выйти...
Уже дернула дверную ручку, как за спиной раздалось тихое и едва различимое:
— Прости... — Обернувшись, увидела, что она поднялась, потупила глаза и выглядит жалостливо и печально. — Прости, — повторила Полина. — Прости за холодный прием и мое отношение. Я была к тебе очень жестока, а ты спасла меня, пожертвовала собой.
— Я понимаю...
— Нет, не понимаешь, — не дала она мне сказать. — Меня воспитывали в нелюбви к вам, отец всех Бестужевых терпеть не мог, он и Сергею вечно высказывал. Только брат более благородный, а я...
Она всхлипнула.
Чувствовалось, что Полине очень хочется выговориться. За ее поведением стояла другая травма, не касающаяся исключительно меня и моих родных.
Предыдущий князь Долгорукий дочку не особенно жаловал. Была и была, знаменитый род не продолжит, замуж выйдет, в другую семью войдет, силами великими не обладает, обучать ее незачем. Девушка тянулась к батюшке, но ему не до нее. А мать...
Екатерина Степановна никогда не спорила с супругом, объясняла, что такова женская доля. Сыновей всегда больше любят.
Естественно, положение вещей княжну угнетало. Она старалась заслужить восхищение, одобрение старших. Жаль, что не помогло. Отец отошел в мир иной, а вдовствующая княгиня продолжала душой болеть за Ярослава с Сергеем. Полина как в довесок. Странно, что по достижению совершеннолетия замуж не выдали.
— Не грусти, — делала попытки ее успокоить. — Я на тебя зла не держу, если захочешь, поговорю с Сергеем, и тебе тоже учителя наймем.
— Ты для меня это сделаешь? — удивилась она. — Правда?
Пожав плечами, заверила, что обучение в магии уж точно смогу предоставить. И проблемы не понимала.
Выходили мы к завтраку если не подружками, то, по крайней мере, хорошими приятельницами.
— Почему вы улыбаетесь? — внизу нас ждали остальные, и князь не верил в искреннее расположение Полины ко мне, напрягся.
— Позже обсудим, — ответила загадочно и подмигнула девушке.
Я ничего не забыла, доверять тайны бы не стала, но гнев действительно прошел. Я никогда не умела долго злость держать.
Зато вдовствующая княгиня негодовала, никак не могла взять в толк, отчего мы спешно в столицу собираемся, а ее и брата с сестрой отправляем к моим родственникам. Сергей не захотел посвящать мать во все нюансы нашего плана.