Его Величество миндальничать с женщиной не стал.
— Вы, Дарья Алексеевна, сколько раз ко двору приглашались? Я могу попросить посчитать все сообщения. Тоже на болезнь сказывались. Нет, в вашей помощи империя не нуждается. Возвращайтесь в свой дом, а лучше в родовое имение. Я терпелив, но вы границы переходите. Не заставляйте меня приказ составлять о вашей ссылке.
— С девушкой-то могу увидеться? — зашипела Аракчеева.
— Да, я хочу поговорить с женой, — перебил всех Сергей.
— Нет, до суда к княгине Долгорукой доступа не будет. Не смотри на меня злобно, — Николай Романович взглянул на дворянина. — Скажи спасибо. В честь твоих былых заслуг, изменницу не в темнице разместят. В монастырь отправят.
— В какой?
— Тайна государственная, — закончил Его Величество.
Взмахнул рукой, подзывая стражу. Святослава, Женьку и других увели. Орловы, Дягилевы, Давыдовы ушли сами. А Долгорукому и Аракчеевой указали на дверь. Настоятельно попросили покинуть дворец, и на время разбирательства безвылазно сидеть в собственных домах.
Внизу он встретился с друзьями. Дарья Алексеевна тоже везде следовала за ним, прицепившись словно банный лист. Но Сергей был слишком хорошо воспитан, чтобы грубо отправить женщину, которая делала попытки ему помочь, да и не до ее присутствия было.
— Что-нибудь узнал? — спросил он подходившего Метельского. — Куда Ольгу отправят?
— Не здесь, — тихо отозвался Михаил и заметил незваную гостью. — Дарья Алексеевна, вам помочь? Отвезти к особняку?
Аракчеева фыркнула и грубо выругалась. Все мужчины изумились.
— С вами поеду, — заявила она князю Долгорукому. — И не спорь, — сказала, прежде,чем тот успел рот открыть. — Полезна буду.
— Ладно, — отмахнулся от ясновидящей Сергей. — У меня дома и встретимся.
Сам же размышлял, как поступать дальше. Хорошо бы увидеться с Александром, но интуиция подсказывала, что к цесаревичу в данный момент князя не пустят.
Жаль, всю кашу-то он заварил.
Через полчаса Сергей Владимирович встречал на своей территории гостей. Выгнал слуг, проверил, что никто из них ничего подслушать неспособен, закрылся с друзьями и княгиней Аракчеевой в гостиной. Отметил, что мелькнул черный хвост.
Ничего, пушистого он позже расспросит, пусть фамильяр прежде новости услышит.
— Сергей, — первым обратился Вадим Власов. — А ежели правда окажется, что жена твоя с демоном сговорилась? Улики-то против нее нашлись: и брат подтвердил, и служанка.
— Для начала мне поговорить с ней требуется, — утверждал хозяин дома. — Не могла Оля никому навредить. Это козни чьи-то.
— Чьи? — продолжал настаивать самый молодой из дворянинов.
— Демона.
— Все равно у нее поведение подозрительное. Вы что думаете? — повернулся Власов к Метельскому и Галицкому.
Более старшие князья выводами делиться не спешили. Во-первых, осознавали, что Долгорукий находится в смятении, а во-вторых, верили другу безоговорочно.
— Меня больше занимает, — прищурил карие глаза Демид, — зачем с нами Дарья Алексеевна поехала. Не хотите нам ничего объяснить?
Женщина глубоко вздохнула.
— Раз догадался, договаривай.
— Ольга Долгорукая, в девичестве Бестужева, ваша дочь? — задал вопрос Галицкий.
Аракчеева и не смутилась. Впрочем, ситуация была почти очевидной. Редкий дар, который не из пустого места взялся. Ее внезапная опека над, по сути, незнакомой девушкой. Желание сблизиться. Сергей и сам как-то об этом раздумывал.
— Моя, да, — кивнула Дарья Алексеевна. — Бестужев ее при рождении забрал, наказать меня хотел.
— И вы не спорили? — возмущению князя не было предела.
Оля не делилась горестями, мало вспоминала и жизни до замужества, но ему известно о тяжкой жизни супруги в соседней усадьбе. И о том, что Юрий Вениаминович нередко дочь поколачивал, что названная мать неродную девочку презирала, а два брата издевались. Федор только честно себя повел, и то, когда батюшка их помер.
Аракчеева развела руками.
— А как с ним спорить? Я не старая была, надеялась, что замуж выйду. Сейчас жалею обо всем, — лицо женщины побелело. — Детей себя всех лишила.
На последнем заявлении Сергей заострять внимание не стал.
— Вы, как ясновидящая, можете подтвердить, что Олюшка не пришлая?
— Могу, — принялась заверять Дарья Алексеевна. — И Уваров мог бы. Впечатление, будто старик ума лишился, или в него по-настоящему бес вселился.
Как ни странно, но и об этом Долгорукий успел поразмышлять. Дмитрий Сергеевич раньше никогда бы его не избегал. Да он для князя чуть ли не наставником был. А после свадьбы Уварова словно отрезало.