Сияла она недолго, ибо долг платежом красен – да, со времен упоминаемой свадьбы гномы в нашей семье – свои люди. Неубиваемую старинную вазу помните? Их подарок.
– Как там в Западном королевстве: сырость, холод не беспокоят? – издалека начал папа. – Говорят, в вашем возрасте это вредно и даже опасно. – Ох, ведь по краю ходит. – И ладно бы только превратности подземного мира. До меня дошли слухи о грядущей пенсионной реформе! Рискованно покидать службу в столь лихие и нестабильные времена…
– Да пребудет с нами Бездна! – патетично воздев руки, сообщил вовремя появившийся жрец. И я выдохнула – родственное кровопролитие отменяется.
– Да примет Бездна союз новобрачных!
Подошедший Лертран взял меня за руку, его глаза светились счастьем.
– Да поглотит Бездна ваших недругов! – Жрец исправно придерживался протокола.
Я знала, что этот обряд не более чем формальность, дабы получить свидетельство о браке. На него даже всех гостей не позвали – только члены семьи и самые близкие друзья. Основное торжество должно было состояться в «Золотой арфе». Хотя и оно – лишь дань традициям и просто красивый праздник. Истинный обряд бракосочетания василиски проводят в уединении, лишь таинства между двумя имеют значение. Теперь-то я хорошо знала это. Внешняя мишура для общественности, настоящая свадьба остается скрытой от глаз посторонних.
– Ты прекрасна, любимая, – прошептал Лертран едва слышно.
Мы стояли на краю бездны, я смотрела в его такие же бесконечно бездонные глаза, и словно крылья за спиной вырастали – так легко и радостно было. Все происходящее стало абсолютно не важно́, и ощущение, будто в храме никого кроме нас двоих больше нет.
– Именем изначальной Тьмы, велением Хаоса, силой веры и даром истинной жизни объявлю вас мужем и женой! – закончил тем временем жрец. – Да пребудет с вами Бездна, леди и лорд Вейсс!
И родители магистра, которых я откровенно побаивалась, вдруг помахали нам с противоположного края и первыми поддержали:
– Да пребудет с вами Бездна!
Лертран улыбнулся и нежно, едва касаясь моих губ, поцеловал. И я улыбнулась тоже, испытывая безграничную благодарность ко всем тем, кто спешил нас поздравить. Благодарность и любовь. Ими хотелось делиться со всем миром, ведь мою руку бережно сжимал самый лучший мужчина, и он хотел разделись со мной вечность.
Признаться, в первой половине дня привычные семейные перебранки здорово отвлекали от упаднических размышлений. Во второй – появился Лертран и сделал все, чтобы я забыла о малодушном желании остаться свободной.
Нас захватил вихрь из добрых напутствий, улыбок, умопомрачительных ароматов цветов и парфюма, ярких нарядов и дорогих украшений. Захватил, повлек за собой, ни на минуту не позволяя потерять обретенное у края бездны понимание: с Лертраном я, пожалуй, готова смотреть в глаза любому страху. С василиском вообще игры в гляделки против какого угодно врага превращаются в заведомо выигрышную партию.
И пусть я все еще не осознала до конца произнесенные клятвы и витиеватые напутствия служителей храма, а при обращении ко мне «леди Вейсс» норовила отыскать взглядом эффектную красноволосую мать магистра, где-то глубоко в душе уже начало прорастать пока что смутное убеждение: все хорошо и правильно и идет своим чередом, как и должно.
Вход в «Золотую арфу» украшала широкая арка-тоннель из черных роз и веточек каррисы. Пока мы выбирались из роскошного экипажа, также убранного живыми цветами, музыканты играли арию «Черной луны». Мою любимую. Но откуда в их репертуаре взялась мелодия, рожденная в мирах Хаоса?
Обернулась и отыскала взглядом деда, он с хитрым видом нашептывал что-то бабуле на ушко. Заметил меня, подмигнул, мол, всегда пожалуйста, лапонька. Растроганная до глубины души, я едва удержала слезинки. Лертран взял мою руку и посмотрел с нежностью.
– Родная, ты счастлива?
И столько затаенного ожидания было в этом вопросе. Взгляд чуть мерцающих глаз утягивал куда-то на глубину неизведанного. Однако напряженность в позе магистра и поджатые губы выдавали тщательно скрытые от посторонних сомнения. Мне вдруг подумалось, что он в самом деле волнуется, переживает. Я так много говорила, что слишком рано, слишком пафосно, слишком внезапно… всего слишком. И совсем ни слова о том, как благодарна за наш общий праздник, за то, что Лертран настоял на своем и оказался прав.
– Счастлива настолько, насколько способно вместить и удержать мое сердце, – постаралась вложить в ответ все свои чувства.