– Ты по-прежнему хочешь ее заработать? – насмешливо спросил он.
Она отпрянула назад и побледнела, а мужчина, который стоял рядом, отошел прочь, оставив ее наедине с лордом. Мэттисон убрал банкноту в карман.
– Вижу, что нет, – медленно произнес он. – Очень мудро с твоей стороны.
Каким облегчением было оказаться на улице и вдохнуть воздух, не отравленный запахом сигар и отчаянием!
– Ты это видела, Кора? – спросил он бархатную уличную темноту. – Ты слышала, что я им сказал?
Но ответа не последовало. Она не подлетела, чтобы составить ему компанию в долгой прогулке до дома. Вместо этого перед ним мелькнула зыбкая картина того, что почувствует та безымянная дочь, когда Питерс, вернувшись домой, скажет, что намерен продать ее Сэндифорду. А следом за ней появилось испуганное лицо женщины, которую он принял за призрак Коры.
– Я не виноват, что Питерс пытался продать мне свою дочь, – произнес он, двинувшись вперед по мокрым темным улицам. – Я сел за стол только для того, чтобы вернуть тебя.
Но Коры там не оказалось. А значит, те деньги, что оттягивали его карманы, ничего для него не значили. Они были ему ни к чему.
Добравшись до дому, Мэттисон вынул из карманов часть выигранных денег и бросил их своему слуге.
– Сегодня я разорил человека по имени Питерс. Возьми эти деньги и положи на имя его дочери. Скажи ей, чтобы она не позволяла своему отцу прикасаться к ним. Иначе ей придется иметь дело со мной.
– Сэр. – Брови Эфраима слегка приподнялись, но он не задал никаких вопросов.
До сегодняшней ночи лорд Мэттисон не проявлял ни капли жалости к тем, у кого выигрывал деньги. Насколько знал, он погубил уже троих.
Но сегодня понял, что не в состоянии взять себе ни пенни. Он сел за стол только для того, чтобы снова обрести Кору. И совсем не для того, чтобы причинить еще больше горя бедной дочери заядлого игрока.
Пройдя в спальню, он снял сюртук и вытряхнул содержимое карманов. Монеты раскатились по полу.
– Я не хочу этих денег, Кора, – объяснил он, усаживаясь на стул возле кровати, чтобы снять сапоги. – Ты знаешь, что они мне не нужны. За последние несколько лет я сделал удачные инвестиции.
По какой-то причине от этого признания сегодняшний выигрыш сделался еще более неприятным.
– Я сделал так, чтобы девушке ничто не угрожало, – возразил он и развязал шейный платок, который тут же соскользнул на пол. – Ты довольна, Кора? – обратился он к темной тени в углу. Но ответа не было.
Со стоном отчаяния Мэттисон, не раздеваясь, лег на кровать и закрыл лицо руками. Он не знал, как сможет жить дальше, если она не вернется.
Лорд Мэттисон не испытывал удовлетворения ни оттого, что погубил одного человека, ни оттого, что спас другого.
И все оттого, что она этого не видела. Ему нужна была она.
«Так нужна. Господи!»
Мэттисону показалось, что он едва успел закрыть глаза, когда его разбудил стук в дверь.
Настойчивый стук.
«Эфраим, должно быть, еще не вернулся», – подумал он, садясь на кровати и приглаживая рукой растрепавшиеся волосы. Придется самому принимать визитера. Наверняка это один из тех, у кого он вчера ночью взял долговую расписку. Мэттисон прошлепал босыми ногами к входной двери.
Однако на пороге стоял не посрамленный игрок, а оборванный подметальщик, которого он встретил в ту ночь, когда увидел призрак на Керзон-стрит.
– Грит? – удивился лорд Мэттисон, открывая дверь шире, чтобы впустить перепуганного мальчугана. – Пойдем в гостиную.
– Ее зовут Мэри, – без предисловий заявил мальчик, когда лорд Мэттисон устало опустился на диван.
По правде сказать, ему не хотелось слушать то, что собирался рассказать Грит. Но он был не прочь дать пареньку возможность заработать чаевые за смелость, которую он проявил, явившись в логово дьявола.
– Ту рыжую, за которой вы гнались. Она приехала в Лондон лет шесть назад и поступила в ученицы. Там теперь и работает. Но она не обычная ученица, ее взяли без договора, из милости.
Лорд Мэттисон отмел в сторону то очевидное совпадение, что девушка появилась примерно в то же время, когда исчезла Кора. Каждый год сотни сельских девушек приезжали в Лондон в поисках работы.
– Теперь ни одна мастерица не может с ней сравниться, – добавил Грит, окидывая любопытным взглядом гостиную лорда Мэттисона, как будто ожидал увидеть на какой-нибудь полке человеческий скальп на подставке. – Богачки готовы драться за платья, к которым она приложила руку.
Мэттисон вдруг вспомнил, что Кора очень любила шить. Но тогда этим занимались все девушки из благородных семей. Это еще ничего не значит. Ничего!