– Это хорошо. Искусство надо любить. Когда народ культурный, его никто не победит.
Прожектора установили и подключили. Расстелили дорожку, поставили немного помятых и взлохмаченных девочек вдоль нее. Цыгане нетерпеливо толкались в сумерках, заглядывались на поросенка. Готово было все, и дальше тянуть было некуда.
– Ну все, ну все, жених, невеста, на ковер, скорее! – заторопились будущие свекровь и теща.
Граф вытянулся в струнку у дорожки и нетерпеливо поглядывал налево, где должна была встать невеста. Его отец торжественно сиял иконой под скрещенными лучами прожекторов и тоже ждал. Отец невесты на нервах беспрестанно жевал маринованные опята.
Тем временем никак не могли найти невесту. Заглядывали и в те помещения, которые при приличных цыганах не называют, и в погребы, и в машины – невесты не находилось нигда. Наконец хозяйка усмотрела девушку в золотом сари и подтащила ее за руку к дорожке. Но только Граф потянулся к ней, как девушка отскочила.
– Ты чего, доча? Ты не дури, все уже обговорено, вставай да иди, – увещевала будущая свекровь. – Ты не стыдись, стыдиться потом будешь.
– Да это ж не та, – подбежала будущая теща. – Не та, не Анжела!
– А кто?!
– Да это же племянница моя, это Кристинка.
– А что она с букетом?
– Так подать должна была Анжеле букет. Подружка невесты.
– А та, та-то где?!
– А Анжела сбежала. С Митькой из Тулы сбежала, пока все садились и ехали, – звонко сообщила Кристинка. – Я видела.
– А что ты, дура, молчала-то? – схватилась за сердце будущая свекровь.
– А что ты, дура, так громко сказала сейчас? – схватилась за голову будущая теща.
Будущий свекр чуть не выронил икону, но сумел передать ее брату все же целой и с угрожающим видом двинулся к будущему тестю.
– Невесту-то… Невесту не привез, а? Свадьба-то… свадьба во сколько встала, а? – бормотал он на ходу и грозно шевелил усами.
Гости стали быстро передвигаться по двору, разбиваясь на две не очень равные группы. В воздухе пахло скандалом, цыганским судом и гигантской неустойкой.
И поросенком, который томился весь вечер зря.
– Ну что ж, давайте эту тогда, – сказал Граф.
– Кого, меня? – звонко уточнила Кристинка и застеснялась.
– Как же эту, если ту сватали, – остановился несостоявшийся свекр. – Айшварию-то… Анжелу.
– Ну а что ж, мне мама на эту показала, что невеста, я уже привык к ней. Давайте на этой женюсь тогда.
– А Анжела, сватали ж Анжелу, – гнул свое хозяин.
– А родители ее где, родители кто, – всполошилась хозяйка. – А вдруг она засватанная, Кристинка ваша?
– Незасватанная, мы ее с пяти лет растим как родители, – сказал Анжелин отец. – Мы ей папа и мама, и дядя и тетя, и никто у нас ее не сватал, сиротинушку.
В глазу у него блеснула слеза.
– Конечно, не сватали, она же страшила, – наивно и громко сказала кто-то из девочек. Кристинка заплакала и пошла, пряча лицо в букет, прочь. Девочка вытащила телефон и стала показывать:
– Вот же фотография ее, вот они с Анжелой, тут Кристинка ненакрашенная.
Хозяин схватил телефон и стал рассматривать:
– Не Айшвария… Нет, не Айшвария… Та – да, а эта…
Граф сунулся посмотреть тоже. С фотографии знакомо, как над букетом, блестели большие глаза. Все остальное было так себе, не взглянешь. А глаза были знакомые и веселые.
– Ну тут что поделаешь, коли привык уже к такой, – рассудительно сказал жених. – Давайте уже меня женить-то, что время тянем.
– Вон, салаты заветриваются, гости устали в темноте стоять, музыканты тоже одетые все, давайте с Кристинкой женить, – сунулась и хозяйка.
– Да ведь обман! Да сватали мы ведь другую, красавицу! Единственному сыну моему! Единственному! А эта ваша…
– Ленты с гирляндами, – шепнула хозяйка. – Уж такую красоту приготовили, индийское кино! Давай так женить, а эти пусть за свою Анжелу потом перед людьми стыд едят.
Хозяин подумал и сказал:
– Ведите Кристинку.
И пошел стоять под прожекторами с иконой.
Граф встал в начале дорожки, девочки запустили руки в корзиночки.
Цыганки привели Кристину – у нее под глазами совсем немного расплылась тушь. Глаза от этого казались еще больше. Граф осторожно взял в свою руку мягкую и теплую Кристинкину ладонь и повел. Музыканты играли марш. Девочки азартно засыпали жениха с невестой лепестками.
«Нужна мне ваша Анжела, которая с кем попало убегает, – думал Граф. – Из-за этакой дуры с утра на рыбалку не пустили. А Кристинка рыбалку понимает. И привык я к ней, опять же».
Молодые опустились на колени, поклонились образу. Свекр благословил, отдал икону снова брату, поднял детей и соединил их руки опять. В этот момент, как и было запланировано, вспыхнули светодиодные гирлянды по всему двору, засверкали сквозь яркие ленты, и стало все невыразимо прекрасным – и молодые, и пустивший слезу свекр, и поросенок с розами в ушах.