Любимый, судя по всему, находился в нескольких шагах – но в глубине лабиринта.
А кирпичи теперь летели со всех сторон.
Перед Надей было два пути. Один – в гущу этого ада. К Диме. Вытаскивать его. Спасать.
И второй – на воздух. На свободу. Серая полоска воли виднелась совсем рядом.
Она – в приступе животного страха – не колебалась ни секунды.
Антилопьим скачком выскочила наружу.
И попала прямиком на оператора.
– Полуянов! Мы идем к тебе! Держись! – воскликнула Анастасия.
Ветер, словно по заказу, стих. Редакторская группа, водитель, ассистенты, линейные продюсеры, Жека – все бросились в глубь лабиринта.
А Надя опустилась на жухлую траву и зарыдала. И когда спустя минут десять на волю вывели красного от кирпичной пыли Полуянова, к любимому даже не подошла. Ей было очень стыдно.
Еще и Анастасия подошла, добила презрительным:
– Эх, ты. Жена декабриста.
На весь следующий день деревня опустела. Телевизионщики не вылезали из штабной избы и ПТС – спешно монтировали очередной выпуск. Герои прятались по домам. В узком кругу переваривали свои победы и поражения.
Помимо могильного конкурса и кирпичей снимали еще две испытания: падение в ледяную по осеннему времени реку с быстрым течением. И полет – по счастью, со страховкой – с пожарной вышки высотой метров в десять.
Пары – хотя теперь им общаться никто не запрещал – категорически не делились друг с другом пережитым. Но все было видно – по умиротворенным или печальным лицам.
Надя страдала ужасно. Повторила, наверно, тысячу раз:
– Димочка! Я сама не понимаю, что на меня нашло! Будто черт погнал к выходу!
А он, словно попугай, говорил:
– Забудь. Ты девчонка. Имеешь полное право испугаться.
– Но Кристи-то не боялась! – точила себя Митрофанова.
– Да ладно. Тоже орала.
– Пару секунд. А я просто тебя предала!
– А что бы ты могла сделать? Как Атлант, удерживать сотни кирпичей на плечах?!
– Я должна была бежать не к выходу, а к тебе!
– Зачем? Меня прекрасно спасли.
– Но тебя должна была спасти я! Вот ты бы бросился ко мне, если бы меня завалило?
– Нет, конечно!
– Врешь, – вздыхала девушка. – Ты бы меня спас. А я трусиха позорная.
– Ты не трусиха, а слабый пол. Митрофанова, хватит себя казнить! Куда обидней, что миллион не дали. Я сундук видел, понимаешь! Уже руку к нему протянул – и тут все рухнуло!
– Да при чем здесь миллион! – кручинилась она.
Надя прекрасно помнила, какое у нее было лицо, когда она отчаянно бросилась к выходу. И помнила оператора, который немедленно поймал ее в кадр. Теперь вся страна узнает, что Митрофанова – предательница.
Оставалось надеяться, что кто-то из участников проявил себя еще более позорно.
«Свадьба навылет» с первого эфира начала собирать приличные рейтинги по стране, но в Грибовске шоу считали «своим» и просто боготворили.
Когда по телевизору шел очередной выпуск, городок вымирал. Те, кого эфир заставал на рабочем посту, тоже смотрели хотя бы одним глазком. Позывные передачи («Героическая симфония» Бетховена в современной обработке) неслись из магазинчиков, поликлиник, сторожек охранников.
Съемочная группа иногда наведывалась в городок, и каждый раз за телевизионщиками брели зеваки. Местные жители старательно собирали информацию, передавали из уст в уста: юные очаровашки-ведущие обязательно покупают на рынке хурму сорта «Королек», а желчная шеф-редактор Анастасия страшно ругается, если в главном супермаркете города не находится ее любимых сигарет.
Герои шоу быстро стали в Грибовске «своими людьми», почти родственниками. Пусть жили местные небогато (не разгуляешься, когда в городе единственное предприятие, и то хозяева там китайцы), все равно щедро слали эсэмэски в поддержку любимчиков. Считали: сэкономленные пятнадцать рублей миллионером не сделают. И сто пятьдесят не разорят.
После второго тура безусловными лидерами стали Артур с Кристиной. Хозяева двух городских «качалок» не успевали продавать абонементы – к ним потянулась молодежь, возжелавшая слепить себе столь же совершенные тела. Но свои почитатели имелись и у трусливой библиотекарши, и у хабалистой Василиски. Нравилась горожанам и еще одна колоритная пара: кандидатка наук Прасковья, очкастая, ужасающе умная, и совсем на первый взгляд не подходящий ей жених – простой немногословный автослесарь Александр.
Психиатр Федор Матвеевич продолжал ломать голову, какое-такое зло принесли в их края телевизионщики. Лично он пока видел одну лишь пользу. За неделю, что идет «Свадьба навылет», заявлений в загс подали больше, чем за месяц. И в магазинчиках местных праздник: денег москвичи не экономили, скупали исключительно премиум-класс.