— Мы немедленно едем домой, — обеспокоенно воскликнула Лиза.
— Нет… нет… Я попросил, чтобы тебя позвали, потому что испугался, думал, что у меня что-то серьезное. Мне вдруг очень сильно захотелось тебя увидеть.
— Папá, миленький… у Вас ледяные руки… и они дрожат! Я найду маман, и мы тотчас же едем домой.
— Я думаю, полковник, Ваша дочь права, — выразил свое мнение Карелин.
Александр стоял перед нежно любящими друг друга отцом и дочерью, но по холодному, ничего не выражающему лицу князя, никто не смог бы догадаться об его истинных чувствах. И тем не менее, проскальзывал во взгляде Карелина неподдельный, искренний интерес, за который старый полковник был ему благодарен.
— Господин Карелин был необычайно любезен, доченька.
Фраза так и осталась незаконченной, поскольку в кабинет стремительно вошли Павла Петровна и Дмитрий. Павла Петровна пребывала в полнейшем смятении. Она то плакала, то укоряла мужа, громко сетуя на то, что оказалась здесь случайно. Павла Петровна была не на шутку обеспокоена состоянием мужа, хотя полковник уже разговаривал нормально и пришел в себя настолько, что попросил всех вернуться на праздник. Павла Петровна с сожалением заметила, что Карелин не сможет войти в зал без фрака, и попросила дочь и князя помириться после досадного происшествия в оранжерее.
— Прошу простить меня за то, что я воспользуюсь позволением папá уйти, — сказала Лиза, делая несколько шагов к двери. — Я оставила своего кавалера на террасе. Он ждет меня там, а танец, который я отдала ему, уже начался.
На учтивые слова Александра Лиза холодно ответила едва заметным наклоном головы, и Павла Петровна с трудом скрыла свое недовольство, в то время как Дмитрий весело хмыкнул.
— Простите ей эту ребяческую выходку, Карелин, — извинилась перед князем Павла Петровна.
— Вам не за что извиняться, Павла Петровна, я тоже уже ухожу. Я поговорил с Кумазиным, и этого довольно. До встречи у Вас дома, полковник, я навещу Вас.
Карелин преспокойно вышел в дверь, ведущую в прихожую, чтобы ни с кем не столкнуться. Глаза Павлы Петровны яростно сверкали и метали молнии.
— Поведение твоей дочери было беспардонным. Она вела себя крайне неприлично. Надо же — отказать Александру!
— Должен заметить, Павла, что князь ее не интересует, — вступился за дочь Иван Петрович, — и она вправе выказывать свои симпатии. Однако сдается мне, что ты была знакома с господином Карелиным, судя по тому, как говорила с ним.
— Верно… Мы дружили когда-то, много лет назад в Париже. В ту пору я была еще не замужем, а Карелин был нищим мальчишкой, учившимся за счет моей семьи.
— Я этого не знал!
— Это не так важно. Идем, Дмитрий.
Оставшись один, Иван Петрович снова сел и сжал виски руками. Его лицо выражало усталость и страдание. Он качнул головой, и это движение отозвалось болью. Полковник тихо прошептал:
— У меня мало сил, но те, что остались, я употреблю на защиту дочери!
Дмитрий с матерью один за другим обходили все салоны в поисках Лизы. Наконец, они нашли ее в самой дальней от главной террасы зале. Радостная и счастливая, она танцевала в объятиях Федора.
— Голову даю на отсечение, что сейчас они говорят о том, как Лаврецкому просить ее руки и вырвать у папá разрешение на брак, чтобы Вы об этом не узнали, — произнес Дмитрий, не переставая усмехаться.
— Ну это мы еще посмотрим! — от ярости Павла Петровна покраснела. — Во что бы то ни стало мы уберем с дороги этого офицеришку, который нам мешает. Постарайся разузнать, о чем они говорят… Посмотри на них, кажется, они закончили танцевать и собираются сесть.
Дмитрий послушно повернулся и, следуя указаниям матери, крадучись, добрался до противоположной стороны террасы. Голоса Лизы и Федора отчетливо долетали до его ушей. Лиза рассказывала своему жениху о том, что случилось в кабинете Кумазина. Федор не был недругом князя, он восхищался им и старался изменить неправильное представление Лизы о Карелине. Потом молодые люди заговорили о завтрашнем визите поручика к полковнику. Оставаясь незамеченным в надежном укрытии, Дмитрий вновь усмехнулся своей прозорливости. Федор и Лиза выражали надежду, что Павлы Петровны не будет в поместье, и поручик сможет попросить руки Лизы у ее отца.
Федор мучился из-за своей бедности и низкого положения в обществе, а потому все колебался, не решаясь поговорить с полковником. Но Лиза оставалась непреклонной.
— Нужно, чтобы папá узнал о том, как безмерна наша любовь, что нам ничто не мило друг без друга, что все мое счастье — это ты, Федор… Завтра нам нужна победа.