— Ты приехала, — обняла она меня. — Так скоро. И этого ханжу привела, — подмигнула она Никласу. — Что, уже выходной?
— Нет, — я скривилась, — я по делу. Притом, оно важно и для тебя, так как вас могут обвинить в отравлении участницы отбора?
— Меня? Моих девочек? Я во дворце никогда не была, Лавли, — посерьезнела госпожа Пиджен.
— И сомневаюсь, что тебе бы понадобилось кого-то травить, — продолжила за нее. — Но там в начальниках дознаватель-идиот. Ты поможешь?
— Я бы тебе и без условностей помогла, проходите. Твой напарник тоже влез в расследование? Лавли, тебя вечно несет. Ты же служанка, не ищейка.
Ну, что сказать... Мой карьерный путь в Эльхалии не удался. В данный момент эту клятую карьерную лестницу я мою.
Пока мы шли по коридорам в полумраке, пока пересекали порог за порогом, Верди вертелся, будто игрушка-волчок. Я его понимаю, я сама в Стройном кипарисе толком не была, а посмотреть есть на что.
Лалисса создала грандиозное казино, взяв лучшее из фильмов в нашем мире. А еще она спасла множество девушек от продажи тела, ведь купив это здание, она покупала бордель. Ее работницы больше не торговали собой, но тот, кто захотел, крутился у шеста. Но прилично... По, опять же, меркам моего мира. Здесь не раздевались, но костюмы были открытые, облегающие... Фигуры спортивные, подтянутые, аппетитные...
В общем, любуясь прекрасными танцовщицами, ход моих мыслей Никлас упустил.
— А сядем где-то впереди? — с издевкой предложила я. — Будем лечить от старческой болезни.
— Никуда я не сяду, — опомнился младший дознаватель. — Это же разврат, — закрыл он глаза пальцами. Правда, пальцы раздвинул.
Он еще какое-то время упирался, говорил, что мы тут не за этим должны так интересно время проводить. Вечно он завидует и трусит быть счастливым.
Я уперлась, ведьму не переспорить. Вспышка улетела, чтобы продолжить войну с Мраком, а Лалисса, заказав нам напитки, поинтересовалась:
— Так что же случилось?
— Твои пчелы делают особенный мед, — не без ехидства произнесла я, стараясь не заржать. — Кому ты его продавала?
— А почему ты решила, что этот мед мой? — угорала со мной женщина.
Какое удовольствие с ней сидеть и рассуждать о знакомом фольклоре.
Но явление тревожное. Заведение Лалиссы держалось на двух постулатах: азарт и страстное влечение. Между прочим, ее работницы часто удачно выходили замуж. Леди Пиджен не брезговала разными способами, чтобы нагонять публику в игорный дом, в том числе и афродизиаками.
На кухне не подавали мясо, картофель, тяжелую еду, но устрицы, закуски, клубника и тот самый мед. Ценный, редкий, очень сладкий и вызывающий некоторую, кратковременную эйфорию, местами влюбленность. Он водился в единственном герцогстве, у Ревэйнов. А Лалисса, какое совпадение, владела там целой пасекой.
— Это не улика, с тем же успехом могли подумать на твою Катрину, — поджала губы владелица. — Ее родители им торгуют.
Как говорил один прокурор из прошлого: «главное — в ходе следственных действий не выйти на самих себя».
— Да, но когда они ими торгуют, никто не вымазывается в блестках, — показала леди Пиджен свои сверкающие ладони. — Как их оттереть-то?
Красивые искорки подчеркивали мышцы танцовщиц, делали их похожими на фей. Временно, но полагаю, что ненадолго, лишь в одном заведении девушки танцевали, используя подобную косметику.
— Танцовщицы оливковым маслом пользуются, — сдала она себя с потрохами. — Ой, — хлопнула она свои губы, — а пофиг, я бы сказала. Ну, мед мой. От меда отравиться невозможно, и его без надобности не подают.
— Но покупательницу-то ты знаешь? — настаивала я. — Ты же ведешь учет?
У Лалиссы был собственный редкий дар, как и у всех ведьм. Если я различала запахи, то она могла похвастаться невероятной памятью. Она запоминала всех и вся. Любая информация намертво оставалась в ее хитрой головке.
— Была у меня тут одна... — женщина лениво взмахнула рукой, а потом просто описала черты ее лица.
Определенно, моя догадка в тронном зале подтверждалась.
— Ты мне очень помогла.
— Это спасет меня от преследований? — прищурилась подруга.
— Да, должно.
— Тогда объясни, зачем ты притащила юношу? Странно, что в сопровождение к обычной служанке приставили такого бравого охранника.
Почему-то я умолчала, что господин Воккер не разрешил просто так уходить. Это и у меня в сознании не укладывалось. Жизнь горничной не имеет значения, а я бы явно вернулась. Но он настоял.
С другой стороны, юный и влюбленный Верди тоже был мне нужен. Я хотела получить подтверждение от него.