— Ой, Лавли, — скрипнула мышь. — А ты не в чулках, забыла?
— Не страшно, обойдусь, — переложила лопату на другое плечо.
— Эй, а я? — насупился фамильяр.
Мда, белая, говорящая летучая мышь-альбатрос... Тьфу ты, она размером, как альбатрос, но Вспышка альбинос, водится, можно подумать, у многих. Никто таки не догадается.
— А тебе одолжит господин Сеймур, — смахнула ее себе в капюшон.
— Чулок? — изумилась она.
— Не, не будем плохо думать о лекаре, да и в Эльхалии такое запрещено. Носок одолжит, носок.
— Не буду я таскать на голове грязный и вонючий носок старика, — не обрадовалась она.
Представила картинку и вздрогнула. Целитель ничего, но я не желаю быть посвящена в детали его дневного туалета.
Для создания голема нам требовались ингридиенты, которые в моей сумке отсутствовали. Я не планировала изображать Катрину, а уж тем более Алиеру. Пришлось креативить и вновь обращаться к морали.
Тварь я дрожащая, или чешую диаманта, палочки санто стибрю?
Истинный страх отбился у меня давным-давно, а совесть использовалась редко. В общем, мы прокрались в лазарет.
— Я на стреме, а ты ищешь, — предложила Вспышке.
— Лавли, у меня лапы, — огрызнулась она.
— А еще хвост, крылья и острые зубы, — смирилась я, задергивая занавески, плотно прикрывая дверь и накладывая заклинание тишины. — Ладно, ты на стреме, а я ищу.
В нос ударил аромат лимонного сока, полыни и крепкого спирта. В отличие от других своих товарищей, господин Сеймур не брезговал уборкой. С лицом маньяка каждый день протирал пол, смахивал тряпками пыль и намывал все склянки. Однозначно, будь он помоложе, имей внешность Ройса, я бы за ним бегала, требуя немедленной свадьбы.
— Нашла? — нервно переспрашивал магический питомец.
Чешуя отыскалась мгновенно, я забрала несколько кулечков пахучих трав, чтобы голем напоминал запах леди Киран, а с палками санто мне не везло. Их изготавливают из очень редкой, дорогостоящей древесины, которой на землях Эльхалии не водилось. Но в закромах лекаря они точно были. С помощью них выявляют демонов.
От запаха рогатые создания мгновенно начинали чихать и краснеть. Теряли человеческий облик, превращаясь в истинную, звериную ипостась. Правда, палки санто и на драконов странно действовали.
Еще раз вобрав воздух в легкие, пыталась различить, сопоставить ароматы. Кажется, этот пройдоха их жег прошлым днем.
А мне новую и не нужно, хватит одной щепотки золы с нее.
Подойдя к другому окну и перегнувшись, обнаружила деревянный ящик с мусором. Но из него пахло... Пахло как из помойного ведра, чем оно и было, собственно, и примешивался знакомый запах баснословно дорогого куска дерева. Хм, получается, так и пахнет богатство.
Стояла около мусорного бака, скромно так в него глядела и никаких палочек там не наблюдала. А это означало, что дело дрянь и нужно как-то залезть поглубже.
Лезть в мусорку не хотелось совершенно, но еще больше не хотелось остаться без палочек.
— Лавли, сюда идут! — пискнула Вспышка, вспорхнула под балку и предательски бросила меня в момент размышлений: «Быть или не быть? Лезть или не лезть?»
Не успев отреагировать, ощутила новый сногсшибательный аромат чеснока и боярышника. Эдакий запах свободы и жизненного опыта. Мою кражу прервали. В лазарет на покачивающихся ногах ввалился господин Сеймур и два лекаря помоложе.
Они смотрели на меня, я на них.
Пейзаж напоминал охотников, наткнувшихся на трепетную лань посреди замерзшего озера. Один вздох, и я взметну копытами-каблуками, и поскачу прочь.
Обстановку разрядил главный целитель. Пьяно толкнул своих товарищей.
— А я вам о ней и рассказывал. Талантливая девка, закачаешься, — и закачался.
— Господин Сеймур, — участливо кивнула ему. — Вам помочь?
— Не, не надо, — вырвался он из объятий сопровождавших. — Лавли, это тебе помочь? Кто-то опять отравился? Зачем ночью-то пришла.
— Все хорошо, у меня сущий пустяк, — забегали виновато мои глаза.
— Да мы с чем угодно тебе поможем, да, парни? Да? — обернулся он на лекарей. — Это моя будущая невеста, пройдет каких-то двадцать лет...
— Когда ты будешь в могиле... — закончил один из незнакомцев.
— Я еще молодой. Что там у тебя, Лавли? Чую, это важно, мы тебя не сдадим.
— Даже если я совершаю что-то преступное? — уточнила я.
По закону создавать големов не запрещено, но опускаться в подробности смерти подобно.
— Вот те зуб, — потрогал он один из зубов. — Клянусь, честность — мое второе имя.