— Уж куда ясней, — ответила девушка.
На лестничной площадке между вторым и третьим этажами курят шоферы-«дальнобойщики». Все одеты чисто, модно, дорого и немножко безвкусно. Люди серьезные, солидные, состоятельные. Возраст от сорока до пятидесяти. Вот только руки…
Тщательно отмытые, изуродованные тяжелой, иногда нечеловеческой работой, с расплющенными пальцами, с треснувшими ногтями, обезображенные соляркой, нигролом, бензином, обожженные, обмороженные. А так вид хоть куда! Несколько человек одеты в рабочее, видно, помогали слесарям.
В центре — Серега Пушкарев. Он самый яркий, самый шумный. Он — центр внимания, душа общества. Серега вещает. Слушают его спектически, похохатывают над' ним, но внимательно.
— Возил я тогда одного полковника. Зверь был — кошмарный! А у него дочка… Будьте-нате! Ну, у нас с ней, конечно, шуры-муры. Я еще в полном порядке… Этого всего, сами понимаете, не было. — Серега обвел руками тяжелый живот. — Сапожки хромовые, гимнастерочка диагоналевая, шинелька — офицерская… То, что доктор прописал! На танцы приходишь — король! Полковник и говорит: Пушкарев! Приказать не имею права, но прошу! Не как полковник младшего сержанта, а как мужчина мужчину: женись! Все будет! Товарищ полковник, говорю, извините меня, конечно, но как без любви? Есть, говорит, любовь! Я за нее, дочку, ручаюсь. А она, видно, с матерью им плешь переела… Я и говорю: но у меня, товарищ полковник, любви нет. Извините, пожалуйста. Как же это можно, говорю, жениться без любви? Он: ах, так?! И за пистолет… Ну, думаю, все, Серега, пришел твой конец!..
Все захохотали, и Серега вместе со всеми.
По лестнице поднялся Карцев с бумагами в руках.
— Все травишь? — спросил Карцев Серегу.
— Здорово, Витек! — крикнул кто-то.
— Виктору Викторовичу!
— Привет, Витя!..
— Здорово, мужики, — сказал Карцев. — Ну, вы как дети маленькие — развесили уши, раскрыли варежки… Он вам еще не такое наплетет.
— А может, это моя культмассовая работа? — напряженно улыбнулся Серега.
— Викторыч! — сказал один, самый молодой. — Гони Серегу, бери меня. Мы с тобой такие дела крутить будем!..
— Нельзя, — сказал Карцев. — Серега с голоду подохнет. Кто с ним в паре пойдет? А я за двадцать лет притерпелся…
И снова захохотали над Серегой. Карцев даже не улыбнулся, пошел на третий этаж.
— Ты куда? — крикнул ему вслед Серега.
— Дальше, по начальству, — не оборачиваясь, ответил Карцев и показал пальцем вверх…
Среди «Жигулей» и «Москвичей» разных выпусков стояла старая Серегина «Волга» с открытыми настежь дверьми. Свесив ноги наружу, сидел на водительском месте Толик.
Когда Серега и Карцев подошли к машине, Толик встал и опустил голову. Серега расплылся в улыбке:
— Здорово, сынок!
— Здрасьте, дядя Сережа.
— Ты что тут делаешь? — спросил Карцев.
— Тебя ищу.
— А как ты машину открыл?
Толик вместо ответа показал связку ключей на красивом брелочке.
Серега захохотал. Карцев недоуменно посмотрел на него.
— А я ему месяц назад, когда он второй класс получил, доверенность оформил и комплект ключей подарил! — торжествующе прокричал Серега. — На моих глазах пацан вырос. Имею право?
Толик криво ухмыльнулся. Карцев сел на заднее сиденье, и Серега тут же уселся рядом с ним.
— Я хотел поговорить с тобой, па… — тихо сказал Толик.
— Давай, шеф, садись за баранку и двигай.
Толик, сопя, уселся за руль.
— Куда? — спросил он.
— В «Арагви». Обедать.
— Обед и дома есть, — повернулся к отцу Толик.
— А мы хотим в «Арагви». Трогай!
И Толик тронул…
В ресторане Карцев сидел напротив Сереги и Толика и говорил:
— Вот так-то, Серега. А Толик ко мне будет раз в месяц в гости ходить. Или даже, может быть, чаще… А уж если захотят отцу праздник сделать, может, и с Катькой разрешат раз в неделю повидаться! Глядишь, часок погулять мне будет с ней дозволено.
— Ну, папа…
Подскочил официант:
— Извините, забыл спросить — коньячок, водочку?
— Я думаю, бутылки хватит, а, Витек? — спросил Серега.
— Сто пятьдесят «Варцихе». Пятьдесят ему, — Карцев показал на Серегу, — а сто — мне.
— Такие солидные гости, а коньячку три капли, — улыбнулся официант.
— Вот потому, что солидные. Были бы шантрапа какая-нибудь — литрягу бы заказали.
— Вас понял. — И официант исчез.
— Вот так-то, дядя Сережа! — зло проговорил Карцев.