Ужасное нытье, поубивала бы…
Я держал на глазу пакет замороженного горошка, когда в кухню вошел Грэм.
- Бесполезно, - сказал он. – Управление сознанием не сработает на мозговом горошке.
- Кому ты рассказываешь, - я убрал от лица пакет с овощами.
- Ого. Что с тобой случилось?
- Биология в десятом классе.
Он поставил на пол свою кожаную сумку с инструментами и подошел ко мне. Его натруженные мозолистые руки нежно подняли и запрокинули мою голову, он внимательно изучил набухший на скуле синяк.
- Ох, ты ж. Какого черта…
- Мне случайно прилетело.
- Прилетело кулаком? – прикосновение было ласковым, но серые глаза смотрели испытующе.
- Да. Кулаком, - я снова приложил холодный пакет к пылающему лицу. – Так глупо, не могу в это поверить.
- Так что произошло-то?
- Митч Фрэнкель подрался с Ричи Нуном.
- Это те самые футбольные звезды? Я думал, они лучшие друзья.
- Друзья. Были. Еще с того времени, как были детьми. Маленькими детьми, я имею в виду.
- И?..
Я отрицательно мотнул головой.
- Да кто их знает. Гормоны, видать.
- Брачный сезон?
- Когда тебе шестнадцать - брачный сезон круглый год.
- И то верно, - Грэм задумчиво улыбнулся: – Пять дней до свадьбы.
- Знаю, - сказал я. – И фингал испоганит фотографии. Наверное, стоит все отложить.
Конечно же, я шутил. Думал, что шутил, пока не произнес это вслух. Грэм тоже решил, что я шучу. Ну, во всяком случае, он рассмеялся. Но затем улыбка увяла, и его темные брови сошлись на переносице. Несколько секунд он сверлил меня взглядом.
- С тобой все хорошо, Уайетт? – наконец спросил он.
- Все замечательно.
- Нет, - медленно сказал Грэм. Он отодвинул соседний стул и сел лицом ко мне. – Нет, не замечательно.
Грэм не очень разговорчивый, так что долгие беседы требовали от него огромных усилий.
- Просто у меня стресс.
- Ладно. Ну…
Я раздраженно выдохнул, когда он запнулся.
- Что происходит? – он встретился со мной взглядом, серьезным и твердым.
Я покачал головой, не зная, где взять слова, чтобы объяснить Грэму то, что все еще не мог объяснить самому себе.
- Трусишь? – прозвучало скорее с любопытством. Геолог, наблюдающий сдвигающее усилие, фиксирующий давление и температуру.
- Ты не считаешь, что, мы… торопимся? – я посмотрел ему в лицо, но Грэм не выдал своих чувств. Мы вместе уже больше года, а у меня по-прежнему не получается читать его эмоции.
- Так считаешь ты, - наконец ровным тоном сказал он.
- Наверное, - я глубоко вздохнул. – Да.
- Тебе не кажется, что об этом следовало сказать раньше?
- Да, следовало.
- Почему же не сказал?
Я ответил со злостью, удивившей даже меня самого:
- Трудно было вставить хотя бы слово между обсуждениями вкусовых достоинств торта и подарков для гостей.
- Ясно, - сощурился он.
Мне так не показалось.
Потому что мне самому не было ясно. Еще всего несколько месяцев назад ничего не могло сделать меня счастливее, чем перспектива стать мужем Грэма. Я был вне себя от радости, когда он поднял эту тему. Предложение. Вот как официально это называется. Но это произошло до того, как я понял, что мы собираемся пожениться по ошибочным причинам. Брак, как профилактика отношений.
Надо полагать, не очень здравая идея.
Безусловно, существовали методы и подешевле, учитывая, что малюсенький свадебный тортик стоит почти как рояль. Слава богу, дело было в июне, а если бы сезон цветения уже закончился? На те деньги, что мы собирались потратить на цветы, наверняка можно было озеленить двор. Правда, мы никогда ничего не сажали во дворе. Да и вообще ничего не меняли на Старточ-драйв - ни кустов, ни светильников. В доме, который Грэм делил с Джейсом.
- Ты хочешь все отменить?
Практичный и прямолинейный Грэм перешел сразу к сути. Одновременно раня мое сердце.
Я громко сглотнул. Нет. Я не хотел ничего отменять. Но и жениться по мотивам, казавшимся ошибочными, тоже не хотел. Брак и без того достаточное испытание, чтобы вступать в него только потому, что мы боимся разбежаться без юридических веревок и кляпа во рту
Я имею в виду, что пару лет назад нельзя было и представить, что подобный брак будет возможен. Не говоря уже о том, что все это обернется моей собственной пышной гей-свадьбой.
- Я… Не знаю, - сознался я.
Лицо Грэма закаменело, черты лица заострились. Но голос остался прежним, когда он сказал:
- Для меня это звучит как «да».
- Я люблю тебя.
- Но жениться не хочешь.
- Не знаю, - снова повторил я.
- Я знаю, - ножки стула громко проскрежетали по полу, когда Грэм встал. Отвернувшись, он отошел к раковине и уставился в окно, на веранду из красного дерева и зеленые облака верхушек деревьев.
- Я хочу, чтобы мы поженились, - сказал я, тоже вставая. Трудно было выдавливать из себя слова, когда горло перехватывает все сильнее. – Но я хочу, чтобы это случилось в правильное время и по правильным причинам.
- То есть любовь – это не правильная причина? – спросил он, не оборачиваясь.
- Это не единственная причина для брака.
- Тогда чего же ты хочешь? – он наконец повернулся ко мне.
- Я… - я не понял вопроса.
Должно быть, для него это было очевидно, потому что с той же не знакомой мне жесткостью он сказал:
- Ты съезжаешь?
Мне показалось, что начищенные половицы треснули у меня под ногами. Я как бы невзначай оперся рукой о стол, чтобы не упасть.
- Этого хочешь ты, а не я. Ничего подобного я не говорил.
- Да что ты говоришь, Уайетт?! Если ты не хочешь этого брака, то что тебе надо? Что мы вообще делаем? Потому что твое нежелание принимать обязательства на данном этапе мне кажется очень серьезным.
На этом этапе? Он был сердит и становился злее с каждой секундой, чего я совсем не ожидал. Наверное, потому, что Грэм никогда раньше не злился на меня по-настоящему. Насколько я знаю, во всяком случае.
- Я не хочу ничего заканчивать.
- Но и двигаться вперед тоже не хочешь.
Как мы докатились до такого разговора? Каким образом я оказался тем, кто не хочет двигаться вперед? По справедливости, таким человеком должен быть Грэм. Это ведь у него сомнения, беспокойства, колебания. Я полюбил Грэма до того, как он влюбился в меня. Не то чтобы я вел счет, но и не забывал этого никогда.
- Я верю в нас. В наши отношения. И не хочу, чтобы что-то менялось.
Он просто смотрел на меня.
- Я серьезно.
Грэм засмеялся. Или вернее издал невеселый звук, который должен был означать смех.
- Ну, хорошо. Скажи мне, что, по твоему мнению, сейчас происходит.
Уйма работы, которую он проделал. Планы и приготовления. Расходы. Нам никогда не получить обратно деньги, отданные в задаток. Уже было слишком поздно. Дело было не в деньгах, но даже если и так, такое наплевательское отношение к потраченному времени и усилиям отчасти и было причиной ярости, и я его не винил. Почему, черт возьми, я не сказал раньше?
- Я… Обо всем позабочусь, - сказал я. – Обзвоню всех и сообщу, что мы решили повременить.
- Это было бы очень полезно, - не знаю кто как, а я хорошо понял, насколько саркастично это прозвучало.
- Ну, по крайней мере, мы не внесли задаток за торжественный зал.
- Да уж, какое облегчение, - холодно отозвался Грэм, выходя из кухни.
*
Свадьбы – это сплошной стресс.