- Хорошего дня. Больше не попадайся под кулаки.
Он улыбнулся, и я решительно улыбнулся в ответ.
- Будь осторожен, - сказал я.
Он удивленно вскинул брови, снова улыбнулся и ушел.
На работе я никому ничего не рассказал. Можно было бы уведомить уйму людей разом объявлением в приемной факультета, предостерегая в последнюю минуту от покупки ненужных свадебных подарков, но просто не мог себя заставить. Удивление, любопытство, сочувствие. Нет, благодарю. Обойдусь. Совершенно точно.
Дети были рассеяны и практически вибрировали от нетерпения в преддверии летних каникул. Или, может, все дело во мне. Я продолжал проверять свой телефон, продолжал надеяться, что Грэм напишет сообщение. Например, какое? «Я по-прежнему люблю тебя»?
Никаких сообщений. Но я уже знал, что Грэм все еще любит меня.
Часы над доской тикали. Отсчитывая минуту за минутой. Одного из тех резиновых полудней. Почему, черт побери, дни с сокращенными уроками всегда самые длинные? Но наконец-то учебный день закончился, и я отправился повидать маму Джейса.
*
Я встретился с родителями Джейса на Рождественских каникулах. Прежде, чем в его жизни появился я, Грэм проводил праздники с семейством Кейнов. Собственные родители выкинули его из дома, когда он признался в своей ориентации. Они не разговаривали уже около двадцати лет. Так что в этом году Рождество мы встретили с моими родными, а Новый год с родителями Джейса. Джордж Кейн был высоким, худым и дружелюбным. Арлин - стройной, темноволосой и тихой. Они были любезными и гостеприимными, и мне было отчетливо видно, что они любят Грэма и считают его своим сыном.
Хотя он не был их сыном. Их сын погиб, а я занял его место.
Нет. Не совсем. Но Грэм жил дальше, двигался вперед со мной, я понимал, что для них это очень тяжело. Или может, я все это придумал из-за огромного количества фотографий, несущих через годы изображения улыбающихся Джейса и Грэма. Не существовало двух даже близко настолько счастливых и подходящих друг другу людей, живущих в этой бесконечной фотогалерее.
В феврале у Джорджа случился обширный инсульт, и он скоропостижно скончался, поэтому второй раз я встретил Арлин уже на похоронах. И какой бы потрясенной и убитой горем она не была, все равно оставалась такой же милой и приветливой. Идея оплатить репетицию свадебного ужина принадлежала Арлин, и я не нашел ни единого способа, как сообщить ей по телефону, что мы отменили ужин. Я чувствовал, что обязан рассказать ей об этом лично.
Вообще-то, припарковавшись у дома Кейнов, я был удивлен, осознав, что почти хочу увидеться с ней. Мне казалось, если есть человек, способный меня понять, то это будет Арлин. Хранительница очага.
И пока я шел по вымощенной кирпичом дорожке, меня осенило, что я должен был позвонить и предупредить о своем визите. Я подошел к двери, и собака - черная с коричневым шелти по имени Брискет - начала лаять.
Я услышал, как Арлин шикнула на собаку, и дверь распахнулась. Арлин была одета в джинсы и рубашку в красную клетку. С новой стрижкой. Очень короткой и замысловатой. Ей понадобилось мгновение, чтобы узнать меня, и она автоматически посмотрела мне за спину, ища Грэма.
Да, это будет неловко.
- Уайетт, - Арлин была откровенно удивлена, и я не винил ее.
- Извините, надо было сначала позвонить.
- Все в порядке? - резко спросила она.
Она была женщиной, на долю которой выпало услышать очень много плохих новостей у входной двери. Я торопливо ответил:
- Все прекрасно. С Грэмом тоже все хорошо. Вы не будете против, если я зайду на минуту?
- Конечно, - она выглядела смущенной, отступая от двери. Брискет снова залаяла, и Арлин шлепнула ее. Собака заткнулась, обвиняюще посмотрев на меня, и ворчала нам вслед, пока мы шли. Э-э, по коридору, завешанному фотографиями.
Справедливости ради, надо сказать, что Арлет была профессиональным фотографом, и было вполне объяснимо, что ей хотелось иметь так много изображений своего ребенка - единственного сына и его партнера - и что все они выходили отлично. Не какие-то размытые, несфокусированные кадры, щелкнутые Арлин. Она умела мастерски выхватывать идеальные моменты. И у Грэма и Джейса осталось огромное количество идеальных мгновений.
Арлин провела меня в залитую солнцем семейную гостиную. Уютная мебель, розы из садика за домом и еще больше семейных фотографий в разнокалиберных рамках.
- Присаживайся. Я сварила кофе, - сказала Арлин. - Не хочешь чашечку?
- Конечно, - но сам пошел за ней на кухню.
Арлин достала из шкафа две кружки. Большие и белые, украшенные голубыми велосипедами. Она подошла к столу с кофемашиной.
- Мы с Грэмом решили отложить свадьбу, - сказал я.
Арлин, потянувшаяся к кофемашине, замерла. Посмотрела вниз, а потом взглянула на меня. Глаза у нее были голубыми, как велосипеды на кружках. Королевский синий. Так, кажется, называется этот цвет? Такого же оттенка глаза были у Джейса.
- Почему? - спросила она.
- Я подумал, может, мы… Торопим события.
- Торопите события, - повторила она, как будто услышала фразу на иностранном языке.
- Я подумал, возможно, Грэм уже рассказал вам?
- Нет, - она снова опустила взгляд на кружки. - А Грэм чувствует… Говорил ли он, что тоже так думает?
- Нет.
У Арлин вырвался чудной смешок. Она подняла голову и встретилась со мной взглядом.
- Но ты чувствуешь, что торопитесь?
Я же чувствовал, да?
Я чувствовал себя ужасно с момента, как сказал Грэму, что боюсь, как бы мы не совершили ошибку. Чувство было далеким от облегчения, я был несчастнее, чем когда-либо в своей жизни.
- Наверное. Я уже не знаю, - признался я.
Она снова издала тот странный смешок.
- Я думаю, Грэм делает это только для того, чтобы я был счастлив. Он рассказал мне, что они с Джейсом никогда не чувствовали необходимости пожениться…
- Конечно, им не было нужды жениться, - прервала меня Арлин. - Для них это был не вариант, не в их стиле… - она запнулась. - На самом деле это забавно. Если бы ты сказал мне это несколько месяцев назад, я думаю… Хотелось бы мне, чтобы это было неправдой, но я думаю, что почувствовала бы облегчение. А сейчас? Нет. Я считаю, что это… Ужасно.
Ее голубые глаза встретились с моими, и она повторила:
- Ужасно.
- Я не хочу совершить ошибку. И ради Грэма, и ради себя.
- Он любит тебя. Ты делаешь его счастливым. Это видно по его лицу, когда он смотрит на тебя. Все это в его глазах, - ее собственные глаза были яркими и напряженными.
- Я знаю, что любит. И я люблю его. Не в этом проблема.
- Да в чем тогда проблема-то? - теперь она разозлилась и не стала этого скрывать.
- Не хочу, чтобы он потом пожалел. Я считаю, он это делает только ради меня.
- Если ты скажешь это еще раз, я тебя задушу, - я не понял шутит ли она. Брискет, свернувшаяся на половике возле печки, заворчала, даже не сочтя нужным высунуть нос из-под хвоста.
- Ты что же, думаешь, что женятся только затем, чтобы сделать друг друга счастливыми? В браке делятся и плохим, и хорошим. Это значит быть рядом друг с другом, заботиться о друг друге, помогать друг другу, и - да, делать друг друга счастливыми в меру своих возможностей.
- Я надеялся, что это говорится отчасти про списание налогов, - шутка была слабоватой, и она ее не рассмешила.