- Софи и Стивен выберут, но мы не подпишем снимки, так что они не будут знать, кто именно их снял. Никакого обмана, мисс нищета.
- Сходи трахнись с кактусом, пизда непереборчивая, - все ахают, словно не могут поверить, что я действительно это сказала. - О, прекрати. Можно подумать, ты не знаешь свою истинную сущность. Я не виновата, что только у меня хватило смелости, сказать тебе это в лицо.
Мэнди зло усмехается, но не отрицает моих слов.
- Так спор в силе?
- Ей можно верить? - спрашиваю я Софи.
Моя подруга кивает. Через мгновение, я тоже киваю и говорю:
- Черт с тобой, да. Я пну его задницу так сильно, что нужно будет еще поискать, куда улетит моя туфля.
- Ты такая грубая, - маленький носик Мэнди морщится, и она собирается еще что-то сказать, но я уже ухожу.
Необходимо победить Ника Ферро. Мне нужен этот самый лучший снимок. У меня уже есть один подходящий, но я не знаю, какие снимки есть у него. На цыпочках я крадусь по коридору в наш номер. Закрывая двери, я подхожу к его сумке с принадлежностями и выуживаю его единственную камеру. Чмо. Можно было бы разбить ее, и он бы продул, но я не веду нечестную игру.
Ник вздыхает и отворачивается от меня, пока я затаскиваю камеру под свое одеяло, чтобы не было видно светящийся экран. Я просматриваю его фото, и ужас сжимает мне горло. Он на самом деле хорош. Все гости сняты под углом, делающим их только краше, его виденье композиции абсолютно правильное. Он точно не снимает в авто режиме. Когда я проверяю настройки камеры, то вижу, что их попопросту не было. Черт возьми. Ник знает, как снимать.
Я зажмуриваю глаза и молча ругаюсь, когда слышу сонный голос Ника:
- Делаешь грязные секси фото моей камерой? Моя слабость - это грудь. Убедись, что сделала хороший снимок нижней части груди. Мне нравится это местечко женского тела.
Я задыхаюсь и пытаюсь спрятать камеру, но уже слишком поздно. Меня поймали. Я опускаю одеяло и теперь он может видеть, что я просматриваю его фото. Ник становится рядом, протягивая руку.
- Отдай мне ее.
Я вздыхаю и подаю ее ему.
- Ты лжец.
- Почему это? - он смеется.
- Ты говорил, что не умеешь снимать. Говорил, что фотографируешь в авто режиме.
- Я никогда такого не говорил.
- Ты сказал это моей ассистентке, когда она брала у тебя интервью на должность второго фотографа на свадьбе.
Он смеется и снова забирается в постель, оставляя камеру лежать на прикроватной тумбочке.
- Я знал, кем она была, Скай. Я нес всякую хрень. Ты правда не помнишь нашу первую встречу?
- Я помню, как ты объявился и открыл свою студию, сделав ее точной копией моей, наглый ты ослина.
Он фыркает.
- Ага, это было весело. Но мы встречались до этого. То, что ты не помнишь, ранит меня, Скай. На самом деле.
Ник подразнивает меня, но я правда не помню.
- О, да ладно; зеленая шляпа, вельветовый пиджак, потертые чаксы. Я сказал тебе, что хочу несколько фото маленькой свадьбы. Ты послала меня. И даже папку с предложениями не дала.
Он насмешливо прижимает свои руки к груди, и говоря последние слова, делает вид, что вот-вот расплачется.
- Я даю папку каждому.
- Кроме тех, кому ты отказываешь. Ты отказала мне. Я не был достоин твоего внимания из-за своей потрепанной одежды. Довольно иронично, верно? Ну, знаешь, потому что на самом деле, я неприлично богат, а ты - нет.
Ник подмигивает мне и ложится обратно в постель, складывая руки за головой и устраиваясь на матрасе.
Я опускаюсь на свой настил на полу и пытаюсь вспомнить случай, о котором он говорит.
- На тебе была шляпа, как у Джонни Деппа.
Ник направляет на меня свой указательный палец.
- Бинго. И ты отказала мне.
Я отшила его довольно быстро, но не по той причине, о которой он думает. Сейчас же я ни за что не собираюсь открывать ему истину, так что подыгрываю.
- Ага, я - сноб. Абсолютная сучка.
Я натягиваю одеяло и отворачиваюсь от него.
Какое-то время он молчит, а потом тихо говорит:
- Нет, это не так. Я выясню, почему ты мене отказала, птичка Вэнди. А ты попридержи свой поцелуй, пока не найдешь правильного парня. Он под твоей подушкой.
Мое горло сжимается, когда я тянусь и нахожу свое ожерелье с наперстком. В книге о Питере Пэне, Вэнди дала Питеру наперсток и сказала, что это поцелуй. Ник помнит эту сказку. Обычно люди забывают эту часть истории. Мое сердце колотится, и я не знаю, что и думать о нем. Он не должен помнить такие вещи, но помнит. Он никоим образом не может быть поклонником истории о Питере Пэне. Да, у ребят тоже бывает пристрастие к этой истории, но оно не такое, как у девочек. Потому его слова душат меня, наполняя смыслом возврат безделушки.