— Спасибо! — гондорец чуть смутился. — Я и везти ее не хотел, да она настояла. Боюсь я за нее. Всё начало плохо было, вот только выровнялось.
— Имрахиль прибыл? — Тэйодред пригладил волосы сестры. — Мне бы с ним спешно поговорить…
— Он в главном зале с дядей должен быть сейчас, только мне бы с тобой тоже поговорить хотелось, — оказавшись в медвежьих объятиях завернувшегося в простыню всё ещё молчаливого растрёпанного брата, Эйовин почувствовала себя счастливой, как в детстве. Особенно когда в щёку звонко поцеловал. — Вы ведь оба не против немного поболтать?
— Если недолго, — Тэйодред жестом указал на свободные кресла, а сам скрылся за ширмой, утащив туда остальную одежду. — Мне бы быстрее князя поймать.
— А мне бы только хотелось узнать, — присев, произнесла девушка и тут же разрумянилась под строгим осуждающим взглядом оставшегося стоять у дверей Фарамира. Муж, как всегда, знал слишком много и имел на всё своё нейтральное мнение, однако отступать она не собиралась. — Предстоящая свадьба основана на чьём-то желании или призвана соблюсти политические интересы?
— Поверь, сестра, мне бы тоже хотелось об этом знать, — прихватив со стула свою одежду, Эйомер отправился следом за Тэйодредом за ширму. — А ты с какой целью интересуешься?
— Так! — Тэйодред вышел уже одетый в парадное, прицепил к поясу меч и взял из шкафа плащ, наскоро проводя по волосам гребнем. — Прошу до моего возвращения тему брака не поднимать, Эйомера не расспрашивать, Эйовин не волновать, Фарамира медовухой не накачивать. Вернусь — всё сам сделаю. Пока обсуждайте, как наследника назовёте, где рожать собралась и что малышу в подарок привезти.
— Мёду, да трав из степей родных, — успела ответить Эйовин, провожая брата удивлённым взглядом. — Что это с ним такое?
— Сам в раздумьях, — пожал плечам появившийся Сенешаль. — Он мне ничего не говорит, ну и поит чтобы не расспрашивал. Шучу. Вы наверное есть с дороги, да отдохнуть хотите?
— Эйовин бы надо отдохнуть. Ну и поесть, — Фарамир улыбнулся. В последнее время есть за одним столом с женой и он не всегда мог. Придумать же — моченые огурцы вареньем мазать и молоком запивать… — Тебе чего-то хочется, милая?
— А грудинка есть? Только чтобы обязательно с селёдкой? — не разочаровала его жена. — Я бы с удовольствием попробовала как у вас тут без моего присмотра готовят.
— Не жалуемся, — удивлённо взглянул на неё Эйомер. — Тэйдред лично повара инструктирует. А что, в Итилиэне плохо кормят?
— Хорошо, — рассмеялся Фарамир. — Тогда пойдём. Сам посмотришь, почему она спрашивает.
— Мы и тебя рыбой угостим, если у вас её на стол не подают, — Третий Всадник едва не спросил, почему из Гондора, от которого до моря рукой подать, надо ехать в степи за селедкой.
Фарамир только улыбнулся в ответ, мысли гондорца сейчас были далеко отсюда. И родня жены ему нравилась, и за двоюродную сестру он боялся. Не обидит ли ее Тэйодред? Что он вообще придумал, почему такая спешка, запреты, тайны?
А сам рохиррим сейчас с лёгкостью распахнул дверь кабинета отца, остался с его разрешения наедине с Имрахилем и Лотириэль, поприветствовав их.
— Я не буду долго говорить, — то, что девушка заплакана, он увидел сразу. — Имрахиль, вы у дочки спрашивали, согласна ли она на этот брак, не против воли идёт?
— Тэйодред, когда начали обсуждать, Лотириэль ясно дала мне понять, что союз с Роханом она одобряет, — Имрахиль пожал плечами. — Волнуется, как и каждая невеста.
— Я люблю её. И сейчас хочу услышать, кого из двоих рохиррим она хотела видеть как жениха. От нее.
— Вас, Тэйодред, — бледнея под настороженным взглядом отца, княжна всё же наконец почувствовала почву, которая давно ушла из-под ног, в сердце встрепенулась робкая надежда. — Когда речь зашла о помолвке, я полагала, что отец имеет в виду вас, думала, что он узнал о моих чувствах. Мне и в голову не могло прийти, что речь идёт об Эйомере. Он доблестный витязь, и всё же я не ожидала…
— Что? — Имрахиль вскочил и тут же бессильно опустился на стул. — Ты… Ты любишь? Но почему молчала? Девочка моя, когда я тебя неволил? Почему? Но… Что же делать?
— Когда? Да всю жизнь, и вы, и братья. Я же для вас как фарфоровая игрушка, а откуда у фарфора чувства? — стирая слёзы со щёк непослушными, дрожащими пальцами, Лотириэль не знала как выстоять под мужскими взглядами. Обычно смелая и волевая, полюбив, она чувствовала себя слишком уязвимой, чтобы обсуждать открыто то, что разрывало сердце, и только сейчас снова обретала силы. — Разве ты бы стал меня слушать?
Тэйодред шагнул к девушке, легко и нежно обнимая:
— Вот что. Пока никто не осведомлён о том, что помолвка была между моим братом и Лотириэль, а неволить дочь и делать ее несчастной вы не захотите, документы мы перепишем сегодня же.
— Но твой отец… — Имрахиль взглянул на дверь, в которую ушёл конунг, — и сам Эйомер?
— Отец меня понял и оставил решение за вами, — Тэйодред вытащил свиток с договором. — А брат уж точно против моей любви не пойдет.
Выдержать бы. Доиграть до конца, не сорваться. Жалко эту девочку, маленькую, хрупкую, но ее хотя бы сделает счастливой. И, конечно же Эйомера.
— Так что? Перепишем?
Всё заняло от силы полчаса, после чего Имрахиль ушел в тронный зал к Тэйодену, Тэйодред отвёл Лотириэль в ее покои, а сам направился в трапезную, искать брата.
========== Глава 5. ==========
— Эйовин, сестричка, ну нельзя же так, — пробормотал Эйомер, ошалело наблюдая за сестрой, которая щедро полила мёдом квашенную капусту и с отменным аппетитом уплетала получившуюся субстанцию. — Вдруг плохо станет? Фарамир и так говорит — тебе с самого начала нездоровилось.
— Ничего, смотри, привыкай… Это у них всех так. Боромир говорил, что и у Эммы причуды в еде были. Мол, ребенок сам знает, чего хочет. Хотя, — воин улыбнулся, приобнимая жену, — теперь понимаешь, почему у нас плохо готовят?
— Наверное, у повара мало опыта? — присев рядом с сестрой, Тэйодред рассеянно зачерпнул ложкой капусту из её тарелки и отправил в рот. — Может вам нашего, роханского, прислать?
— Ты это серьёзно? — когда брат потянулся в ту же тарелку за новой порцией, Эйомер не на шутку разволновался. — Как там отец?
— Тэйодред, а ты… — Эйовин внезапно рассмеялась, — ой, смотри, братик! Спал с мужчиной, ешь такое… Как бы и мне племянника не родили.
— Да ладно вам! — рассмеявшись, Тэйодред встал и поманил младшего брата в сторонку. — Сколько тебе времени надо верхом до Альдбруга и обратно?
— Сутки туда, сутки обратно, — понимая что не устанет в этот день удивляться, тихо ответил Эйомер. — Это если только коню отдых давать, а что?
— Держи. Это разрешение отца на твой брак с Ремиль. И письмо конунга ее родителям с просьбой отпустить ее с тобой. Через три дня ваша помолвка, братишка. Не опаздывайте, — Тэйодред протянул два свитка.
— Единый, чего же ты такого отчебучил? — не до конца веря в происходящее, тот сжав бумаги в руке, обнял брата, а затем, подмигнув обернувшейся к ним Эйовин, направился в свои покои за плащом. — Я мигом, оглянуться не успеете.
— Сам оглядывайся! Осторожнее в пути, братишка! — Тэйодред снова сел за стол, но отбирать у Эйовин капусту уже не стал, пододвинув к себе жаркое.
— А куда это он? — поинтересовался Фарамир, насыпая и себе полную тарелку.
— За своей невестой, — рохиррим отправил ложку в рот.
— Что? За кем? — позабыв о капусте, Эйовин во все глаза уставилась на уже пустой дверной проём, а затем на брата. — Лотириэль разве куда-то уехала? Сбежала? Так он догонять отправился?
Прожевав, Тэйодред недовольно посмотрел на сестру:
— Эйовин, он за своей невестой поехал. А Лотириэль моя. Сама можешь спросить, кого она любит. Вот как раз, чтобы на два застолья после войны не тратиться, вместе и помолвку отметим. Ты ешь, ешь. Вон ещё солёная рыбка есть. И варенье из клюквы.