— Он заносчив и задирист, — проговорил задумчиво Селби. — Если бы я рискнул объясниться с ним напрямую, скорее всего, получил бы обратный эффект. Он стал бы доказывать, что в состоянии сам о себе позаботиться.
Она перестала выстукивать мотив.
— Вы могли бы заглянуть ко мне и между прочим дать ему совет. Вариант не беспрецедентный. В конце концов, бывали ведь вы у меня прежде… Когда же это было? — Она начала считать на пальцах.
Селби расхохотался.
— Сдаюсь. Лежачего не бьют. Как только погода наладится, вернемся к теннису. — Он вышел из машины.
— Следует ли понимать, что я получила приглашение на теннисный матч ранней весной или, наоборот, поздним летом текущего календарного года?
— Завтра суббота, — напомнил он ей. — А субботний вечер — почти праздник.
Что отразилось на лице Инес — этого Селби не мог знать, потому что она отвернулась к окну со своей стороны и принялась разглядывать задымленные небеса.
— Знаете, Дуг Селби, — наконец заговорила она, — вы так забили себе голову своими юридическими книгами, а глаза — параграфами законов, что я запросто обыграю вас в двух сетах. Держу пари на поездку в Лос-Анджелес, на обед, на шоу и на ужин в ночном клубе после театра.
— У вас нечестное преимущество, — заметил он. — В случае победы я не смогу воспользоваться выигрышем. Выступать в роли наемного партнера неприлично.
Когда она повернулась к нему, лицо ее было спокойно как маска.
— Ладно, трусишка, возвращайтесь в контору к своим пыльным книжкам. Значит, завтра у нас свидание. В два?
— В два, — заверил он ее и добавил, резвясь:
— Разве что к этому времени произойдет убийство.
Она заметила бесцветным голосом:
— Не сомневалась, что будет поставлено какое-нибудь «если». — Убедившись, что последнее слово осталось все-таки за ней, она круто развернула машину и оставила Селби скудный выбор: либо уйти, либо наблюдать с тротуара, как кремовый лимузин рванет с места в темпе породистой лошади, получившей внезапный удар кнута.
К полудню солнце расщедрилось на тепло. В восемь утра метеослужба провозгласила, что область низкого атмосферного давления, наступающая с побережья, наверняка покончит с холодами. Фермеры, не снимавшие верхней одежды три дня и три ночи, рухнули как подкошенные на свои кровати и в полном изнеможении почили сном праведников.
К полуночи набежали облака. В два часа шум дождя разбудил окружного прокурора. Он поднялся, прикрыл окно, чтобы дождь не замочил ковер. Слегка потеплело. Дождь лил струями, потоками, очищая воздух от дыма, неся облегчение усталым людям.
В четыре часа утра Селби разбудил настойчивый телефонный звонок. Не открывая глаз, он взял трубку и услышал голос шерифа:
— Дуг, в Кейстонском кемпинге какой-то шум. Садись в машину и мигом туда. Там встретимся.
— Боже мой, — застонал Селби, — предоставь эти заботы городской полиции. Ну, произошла семейная драка или…
— В одном из домиков обнаружен труп мужчины, — оборвал Брендон. — Он, видимо, за кем-то следил. При нем револьвер…
— Буду через пятнадцать минут, — пообещал Селби и швырнул трубку. Мигом влез в свои одежки, выхватил из шкафа плащ и фуражку, спустился в гараж, и вот уже машина его с ревом взрезала дождливую темень. Мэдисон-сити как вымер. Лишь на Мейн-стрит парочка круглосуточных кафе предлагала свои услуги междугородному транспорту. В витринах магазинов мигало ночное освещение. Уличные фонари, где только можно, были выключены: городские власти боролись за экономию. И все равно было видно, как под ударами падающих капель в лужах на мостовой возникают водяные грибочки.
Сойдя с полосы для междугородного транспорта, Селби задал своей машине жару. Монотонно метались из стороны в сторону «дворники», потоки дождя били по фарам. Он миновал бульвары на пересечении с Пайн-авеню и через три минуты достиг городской границы. В сотне ярдов от нее сквозь ливень туманно вырисовывалась полукруглая вывеска: «Кейстонский автокемпинг». Машина городской полиции стояла возле последнего домика. По другую сторону от него стоял автомобиль Брендона. Доносился рокот голосов. В освещенном окне время от времени мелькали силуэты.