– Ну, ты как дитё малое! Или, правда, думаешь, что оно только такое?.. – не закончив, не получив ответной реакции, посерьёзнел. Медленно убрал руку. – Черту не переступлю. Если ты понимаешь. Если веришь мне. Но я хочу поделиться. Хочу, чтобы успела узнать. Увидеть, как можно по-другому. Почувствовать. Не потому, что так принято или надо. Просто потому, что это приятно.
Пауза.
– Ты знаешь лучше. Жизнь твоя. Но я подожду. Если да – маякни, и мы ещё раз обсудим.
Ушёл, не прощаясь. Вини отставила опустошённую чашку, доползла до ванны, приготовилась ко сну и нырнула в свою стылую постель. Никакая мысль не посетила её. Даже фантасмагорический монолог Богата не повторился голосом в голове. Кажется, она спала уже на пороге дома, а всё последующее – приступ сомнамбулизма. Обняла подушку, мгновенно уснула.
На следующий день и словом не обмолвились. В четверг тоже. Муж быстро просёк, что участвует в молчанке. Ещё когда жена проигнорировала его «Доброе утро» и предложение сделать кофе. Безответность не причиняла ему никакого неудобства. Он её породил, буквально за ручку подвёл Вини к сложному вопросу. Та не выказывала обиды или деланной гордости. Только время от времени смотрела на Богата изучающе. Как школьница на ящерку в террариуме. Нет, как гик на новинку, о которой сам ни сном, ни духом. Взгляд скользил по мужским плечам, туловищу, бёдрам. Что-то прикидывала, просчитывала с холодностью, свойственной влюблённым в своё дело трудоголикам.
В пятницу, после ужина, Богат мыл посуду. Почувствовал кого-то за плечом. Этот кто-то мышкой юркнул к нему, подушечками пальцев кротко зачекал и тут же отшатнулся. Отошла совсем недалеко. Облокотилась на кухонный гарнитур, как на костыль. Заставляла себя смотреть ему в глаза, испытующе, выжидающе. Тот посветлел. Позабавился. Как котёнок играет с мышкой: «И помните – они боятся вас больше, чем вы их».
Чуть позже, в спальне Богата (лучше здесь, не в её комнате) состоялся недолгий, престранный разговор. Жене, ожидаемо, труднее. Вся красная ёрзала на краешке кровати и угукала. Боялась вопросов, на которые не то, чтобы отвечать – о них думать зазорно. Однако муж её всячески отвлекал. Даже рассказал презабавный случай из их Краснодарских каникул с безымянной бывшей.
Избежать обсуждения повестки дня было не суждено. В итоге Богат выдвинул ряд обязательных условий:
– Договоримся сразу. Я – главный. Я веду. А ты будешь послушной. Последуешь за каждым моим движением, за каждым словом. Без пререканий. Без психов. Без почемучек. Поняла?
Вини растерялась, лихорадочно ища подвох в очевидном разводе. Но если по делу – а что ещё остаётся, если ты профан? С ней любовный гуру, и она уже доверилась ему. Завтра. Последний раз прислушалась к голосу разума. Ну почему вот только сейчас замолчал? Моргнула в знак согласия. Богат даже про себя не позлорадствовал. Обмусоливать прописные истины ему не в удовольствие.
– Сценарий, который я тебе описал – это не то, что ты подумала. По глазам вижу, заморочилась. Нет, Вини, я тебя никак не ограничиваю. Хочешь сказать – говори, сделать – сделай. Если что не так – не молчи. Я не допущу ничего такого, но на всякий случай. И не смей стыдиться. Нечего. Запрещаю, если тебе так легче. Не думай, будто ты хуже или лучше остальных. Оно не инструкция по сборке шкафа. Взрослые отношения тем и хороши, что тут можно и нужно поддаваться немедленному влечению. И это абсолютно нормально… Я говорил, как умею предугадывать желания. Но есть правда другая. С тобой мне сложнее. Намеренно закрываешься. Я помогу тебе, но и ты помоги мне. Подсказывай. Направляй хотя бы ментально, прошу. Это второе. Ты будешь честна со мной. Предельно откровенна. Как с самой собой и даже больше. Постарайся. Я знаю, ты сумеешь.
Она активно закивала. Произнесённые слова внушили ей чувство защищённости. Вини вдруг убедилась, что Богат – самый правильный её выбор. Надёжное плечо. Идеальный партнёр. Другого такого просто не существует. Чем она заслужила столь щедрый подарок судьбы?
– Ну и третье, – он улыбнулся. – Выдохни. Не резать же я тебя собираюсь, правда?
В его ванной комнате пахло мыльной пеной, осевшей на решётке слива, кедровым одеколоном, холодным кафелем. Взгляд «сквозь» различал каждую прожилку мрамора, каждый пузырёк на дне раковины. Хорошее занятие – разглядывать. Должно успокоить, если бы не человек снаружи. Ждёт вот уже целый час. И пока он там, покоя ей не будет, а с каждой минутой промедления всё только усугубляется. Да и выход один – в спальню.