Часто дыша, Вини выпалила:
– Чего цапаешь? Мне же больно.
Голову его потряхивало, как от тремора.
– Ты дура?
– Эй! – подал голос Богат.
Но шурин не дал заступиться. Тыча в него пальцем, раскатил громогласное:
– Ты вообще закройся, пока я тебя не убил!
– Вит, – тот примирительно закачал руками. – Вит, успокойся. Ты пугаешь её.
Витариарх глянул на сестру. Опустил глаза. Богат продолжил:
– Крики ничего не решат. Ничего не решат. А если будешь буянить, я позову ребят… Полегче. Выпей, если надо. Там, на столике возле тебя.
Брат едва не пружинил. Точно привязанный, топтался, не зная, куда деваться. Свояк прав. От этого он чувствовал себя ещё хуже. Будто земля разверзлась под ногами и затягивает в свои глубины. Медленно, как топь. А Вини только ресницами хлопает. Не протягивает руку.
Его голос охрип от натуги:
– Это что за новости? – по лицу пробежала судорога. – Свадьба – постфактум, смерть – по факту!
Вини нахмурилась:
– Ты сам не приехал знакомиться. Если так заботило…
– А меня никто не приглашал! Фоточки на работе смотрел.
Смягчилась:
– Так ты всё-таки обиделся?
Витариарх хохотнул сквозь зубы.
– Обиделся? Да, обиделся! Что у меня сестра умирает и сообщила о том в приглашении. В приглашении! За день до! – почесал за ухом, прерывисто выдохнул. – Я прибью тебя, когда приедем домой. А пока…
– Я не вернусь. Это окончательно.
Его глаза едва молнии не пускали. Сестра сжалилась, хотела подойти, но, сделав шаг, передумала.
Витариарх не верил в смерть. Не верил, что на диске программа, а не душа мамы. Что его потерянная дочь не где-то там, жива и обязательно счастлива. Но они ушли. Теперь и Вини. По собственной воле. Слишком много на одного бессмертного.
Горячие сухие пальцы непроизвольно сжались. Боль в запястье? Это всё, что ему останется? На сколько? На неделю?
Рявкал по слогам:
– Объяснись, твою мать!
– Я хочу, чтобы ты принял моё решение.
– Если у тебя проблемы, почему не сказала?!
– Я прожила дольше мамы. Достаточно.
– Если это из-за Мариды…
– Витариарх, прошу тебя! – прикрикнула Вини. Добавила, понизив голос. – Ты делаешь только хуже. Просто… просто обними меня, раз здесь. И проходи в зал.
Он не шелохнулся.
– Если невмоготу – уходи.
Вздрогнул. Невидимый нож, который сестра всадила ему в сердце, послав накануне приглашение, прокрутила с одной только этой фразой. Прошептал:
– Где твой диск?
– Мамин?
– Твой. С тобой. Где?
– Я… я не делала.
Его шаги как стук молота сотрясали пол.
И вот они остались вдвоём в зыбкой тишине. Муж и жена. Супруг прильнул к столику. Капнул в стакан с водой зелёной жидкости, взболтал, пригубил. Супруга с детским любопытством следила за его действиями.
– Всё хорошо?
Он глянул на неё исподлобья. Ухмыльнулся.
– А у тебя?
Хохотнула. Да, с неё успокоительного хватит. Предлагать Богат ещё не станет. А то заснёт. Читал в интернете – бывали прецеденты. Переносили мероприятие на другой день. Деньги на ветер.
Вини сверилась с настенными часами.
– Я оденусь?
– О да, конечно… Помощь нужна?
– Не.
– А сколько у нас?
– Минут десять.
– То есть я через пять зайду?
– За… зачем?
– Ну, посидим.
– Богат. – Осадила она его. – Выйду. Через. Десять. Минут.
– Всё-всё, не опекаю. – Он отсалютовал пустым бокалом, отступая к выходу. – Но если твоя истеричка по-прежнему там – спрячусь здесь.
Глупо улыбаясь, Вини стянула со спинки стула платье, и вдруг опомнилась.
– Слышь! – остановила она его. – А ты точно не струсишь?
Зависнув ненадолго, Богат щёлкнул большим пальцем по переднему зубу и скрылся за дверью.
Сценарий похоронных мероприятий утверждён законодательством. Если на свадьбе молодожёны вправе отходить от традиций, здесь за любую вольность в жестах и выражениях можно схлопотать штраф. О своём, за проникновение к сестре в гримёрную, Витариарх ещё не знал. Получит по почте. За порядком строго следит персонал Траурного дома в составе администратора, охранников, приглашённого государственного представителя. Заключённым в тюрьмах дышится свободнее, чем гостям здесь. Но, наверное, по-иному не получается, так как убийство превратилось бы в фарс или локальную войну. Но истинная причина крылась в другом. Умные люди прописали для суицидника специальные слова и ритуалы с расчётом, что он в последнюю минуту одумается. Глядя на близких, как кукла-чревовещатель, излагающий скорбные речи, застыдится, сдастся, отступит. Хоть один из десяти.