Воспользовался тишиной в поместьи Дилан с умом. С удовольствием просмаковал завтрак без матушкиных нравоучений, но заметил, что он несколько пресноват. Всё же донна Роза одним своим пребыванием рядом добавляла перчинки во все блюда. Или это повара в ее отсутствие не лили слёз, вот и яичница вышла недосоленной?
Дилан, потрапезничав, выбрал костюм поэлегантнее и направился в библиотеку. Это достойное заведение находилось в двух кварталах от дома и Рихтер решил преодолеть это расстояние пешком.
– Молодой человек! – услышал он по пути. — Вы такой красивый, верно, на свидание идете? Так и цветочков купите!
Дилан притормозил, а потом попятился на голос. Цветочная лавка! Маленькая, и вся заставленная ведрами с букетами. Продавщица — розовощекая феечка, такая пухленькая и пышненькая, что прозрачные крылышки вряд ли могли поднять ее в воздух.
Любит ли незнакомка в розовом цветы? И какие именно?
– Возьмите розы, свеженькие завезли! — призывно махала перед ним срезанными цветами пышечка.
– Нет! – резко ответил молодой человек. При слове “роза” ему сразу же привиделась мать. – Мне вот эти, нежненькие.
– Орхидеи? – фея вдруг и сама словно расцвела. — Отличный выбор. Вам оформить?
Спустя четверть часа Дилан Рихтер уже направлялся дальше, сжимая в руке изящный букет из трех орхидей и размышляя, как именно он их может вручить девушке. Ведь она явно из полицейского управления. Какой-нибудь эксперт или помощник следователя. А он ей цветы. Что-то не подумал об уместности заранее.
– Дилли! — истошный вопль матери сбивал птиц на лету, стаями. Дилану показалось, что на него перья грачей посыпались.
Он огляделся, выискивая, куда бы ускользнуть. Но улица отлично просматривалась и путей для отхода не было.
– Маменька! — изобразил он неизбежную радость. — Что вы тут делаете?
Графиня размашистым шагом шла к нему, а следом семенил Калемар, груженый огромными сумками.
– Мы ждали тебя на городском рынке. Торчали на этой жаре, а ты так и не пришел! — ноздри донны Розы топорщились так гневно, что приложи к каждой из них по воздушному шарику, враз надуются и взлетят к небесам, продолжая пугать птичек.
– А почему же вы ждали меня, мама? — искренне удивился Дилан.
Графиня подошла к сыну почти вплотную. Как же неудобно ей было с ним ругаться! Статью и ростом Дилан пошел в отца и вымахал чуть ли не вдвое выше давшей ему жизнь женщины. Так что выяснять отношения ей приходилось чуть ли не с пупком.
– Потому что накануне за ужином ты согласился подойти к нам в определенное время на рынок! Мы договорились, что с Кальмаром выйдем пораньше, а через часок и ты подтянешься. И ты выразил свое согласие. Горячее. Даже назвал это мудрым.
Вот незадача! Значит, именно с этим он вчера и согласился.
– Мама, но зачем вам самой ходить на рынок? — попытался он перевести ее внимание на что-то другое, отвлекая от самой сути претензий. — У вас же есть слуги! И повара.
– Потому что эти растяпы вечно берут не то! Или совсем дешевое или втридорога и неуместное. А куда это ты идешь с веником, мой мальчик? В городскую баню?
Дилан растерянно посмотрел на букет, который все еще казался ему изысканно-прекрасным.
– В библиотеку, — честно признался он.
– И кого ты собрался там парить, библиотекаршу? — глаза графини сузились.
– Это цветы, мадам! — сдавленно заметил Калемар, на последнем издыхании продолжавший держать сумки.
– Вижу, что цветы! — парировала суровая дама. — Хотелось, чтобы Дилан сам мне прояснил сей момент. Когда библиотека превратилась в гнездо разврата?
Роза Рихтер произнесла слово “библиотека” с нажимом, у нее получилось: “библиотэка”. И оттого Дилану почему-то стало еще страшнее.
– Это букет для Горгоны Изенгардовны, — нашелся он, — смотрительницы. Вчера у них там произошло страшное преступление. Я хотел бы ее подбодрить.
Имя “Горгона Изенгардовна” показалось графине неопасным и она ослабила хватку, выпустив пуговицу на жилетке сына. Тем более, что библиотекарем она трудилась ещё в те времена, когда сама донна Розой была лёгкой на подъем и воздушной Розочкой. И уже тогда она была дамой почтенных лет.
– Хорошо, иди, учись, – милостиво разрешила она ему.
Дилан тут же упорхнул, как стрела из лука.
А Калемар пробормотал ему вслед:
– Когда ты уже мужиком-то станешь?
– Что ты сказал? — огненный взгляд Розы Рихтер чуть не спалил его вместе с сумками.