— А вѣсу въ немъ ужъ не знаю, сколько; должно быть, фунтовъ сто, — воскликнула Дотъ, дѣлая смѣшныя усилія поднять его. — Чей это, Джонъ? Куда онъ пойдетъ?
— Прочти адресъ на другой сторонѣ коробки, — отвѣчалъ мужъ
— Какъ, Джонъ?… Возможно ли это?…
— Да, кто бы могъ подумать, — произнесъ Джонъ.
— Неужели ты хочешь сказать, — продолжала Дотъ, сидя на полу и вскидывая голову, — что это для Груффа и Текльтона, игрушечныхъ мастеровъ?
Джонъ утвердительно кивнулъ въ отвѣтъ.
Миссисъ Пирибингль также кивнула головой, разъ пятьдесятъ по крайней мѣрѣ. Не въ знакъ согласія, а въ знакъ безмолвнаго и жалобнаго изумленія, сжавъ губы, что есть силы, (хотя онѣ вовсе не были созданы для этого, я въ этомъ увѣренъ), и уставившись глазами на добряка фургонщика въ своей разсѣянности. Тѣмъ временемъ миссъ Слоубой, которая машинально повторяла подхваченные обрывки разговора для развлеченія ребенка, безъ всякаго смысла въ нихъ, и употребляя всѣ существительныя во множественномъ числѣ, спрашивала вслухъ у юнаго созданія, не онъ ли Грэффъ и Текльтонъ, игрушечные мастера, не завернетъ ли онъ къ кондитерамъ за свадебными пирогами, узнаютъ ли его матери коробки, когда его отцы привозятъ ихъ домой, и такъ далѣе.
— Неужели это случится на самомъ дѣлѣ? — воскликнула Дотъ. — Подумай, Джонъ, вѣдь мы съ ней бѣгали вмѣстѣ въ школу маленькими дѣвочками.
Пожалуй, онъ думалъ о своей женѣ или былъ близокъ къ тому, чтобъ представить себѣ ее маленькой школьницей. Но крайней мѣрѣ фургонщикъ взглянулъ на Доть въ пріятной задумчивости, но не отвѣтилъ ей слова.
— А онъ такой старый! Такой неподходящій къ ней! — Постой, на сколько лѣтъ старше тебя, Джонъ, Грэффъ и Текльтонъ?
— На сколько больше чашекъ чаю выпью я сегодня вечеромъ за одинъ присѣстъ, чѣмъ Грэффъ и Текльтонъ выпилъ бы ихъ за четыре раза, ты вотъ что скажи! — весело подхватилъ Джонъ, подвигая стулъ къ круглому столу и принимаясь за холодную ветчину. — Что касается ѣды, то я ѣмъ мало, но ѣмъ съ удовольствіемъ, Дотъ.
Даже это обычное замѣчаніе за столомъ, одно изъ его невинныхъ заблужденій, (потому что аппетитъ у него былъ хорошій и противорѣчилъ его словамъ), не вызвало улыбки на лицо молодой женщины, которая, стояла среди свертковъ, тихонько отталкивая ногою коробку съ пирогомъ и даже не взглянувъ на маленькій башмачекъ — предметъ ея всегдашнихъ заботъ, — хотя глаза ея были опущены въ землю.
Углубленная въ раздумье миссисъ Пирибингль не трогалась съ мѣста, забывъ о чаѣ и Джонъ, (хотя онъ звалъ ее и стучалъ ножомъ о столъ, чтобы заставить ее очнуться). Наконецъ онъ всталъ и тронулъ Дотъ за руку; тогда она взглянула на него разсѣянно, го тотчасъ пришла въ себя и бросилась къ своему мѣсту за чайнымъ приборомъ, смѣясь надъ своей разсѣянностью. Но не такъ, какъ смѣялась раньше. Ея музыкальный смѣхъ звучалъ теперь совсѣмъ иначе.
Сверчокъ также умолкъ. Комната какъ будто пригорюнилась
Ея недавняя уютность пропала.
— Значитъ, тутъ всѣ свертки, Джонъ, не такъ ли? — заговорила молодая женщина послѣ долгаго молчанія, которое честный фургонщикъ употребилъ на практическую иллюстрацію одной части своего любимаго замѣчанія, наслаждаясь ѣдою, если и нельзя было согласиться, что онъ ѣлъ очень мало. — Такъ тутъ всѣ свертки, не такъ ли, Джонъ?
— Это все, — подтвердилъ Джонъ. — Постой… Нѣтъ… я… — забормоталъ онъ, кладя на столъ вилку и ножикъ съ глубокимъ вздохомъ. — Вотъ такъ штука, вѣдь я совсѣмъ забылъ стараго джентльмена!
— Стараго джентльмена?
— Въ фургонѣ, - прибавилъ Джонъ. — Онъ тамъ заснулъ на соломѣ, когда я видѣлъ его въ послѣдній разъ. Я былъ дважды весьма близокъ къ тому, чтобъ вспомнить о немъ послѣ возвращенія домой, но онъ опять выскакивалъ у меня изъ головы. Алло! Эй вы! Вставайте, мы пріѣхали.
Послѣднія слова Джонъ прокричалъ уже на дворѣ, куда кинулся со свѣчей въ рукахъ.
Миссъ Слоубой, поймавъ таинственный намекъ на стараго джентльмена и вообразивъ, что дѣло идетъ о какомъ-то предметѣ религіознаго свойства, совсѣмъ оторопѣла. Вскочивъ съ низкаго кресла у огня, чтобъ спрятаться за юбки своей госпожи и внезапно столкнувшись въ дверяхъ съ незнакомымъ старикомъ, она инстинктивно пустила въ ходъ единственное орудіе нападенія, случившееся у нея подъ рукой. Такъ какъ этимъ орудіемъ былъ ребенокъ, то поднялся страшный гвалтъ и суматоха, которымъ еще больше содѣйствовалъ понятливый Боксеръ. Этотъ добрый песъ, болѣе дальновидный, чѣмъ его хозяинъ, должно быть, стерегъ стараго джентльмена во время сна, чтобъ тотъ не ушелъ, захвативъ съ собою нѣсколько молодыхъ тополей, привязанныхъ позади фургона; собака и теперь слѣдовала за нимъ по пятамъ, теребя его штиблеты и кусая пуговицы на нихъ.