Швецов, воспользовавшись отсутствием Свердлова, занял место председателя. Седобородый «старейшина» был встречен протестующими криками большевиков и левых эсеров. Напрасно Швецов размахивал звонком — рабочие, матросы и солдаты не хотели его слушать. Между тем Свердлов уже подходил к трибуне. Обычной своей размеренной походкой он направился к кафедре и, словно не замечая Швецова, отстранил его, взяв у него из рук массивный звонок.
«Это легкое движение руки, отметающее досадное препятствие, — вспоминает Л. Менжинская, — этот твердый, уверенный голос, умеющий заставить слушать себя разъяренную толпу, как будто воплощает основную черту его личности — непоколебимую волю». На левых скамьях и на хорах Свердлова встретили громом аплодисментов. Правые обрушили на него поток протестов. Свердлов выждал несколько секунд и затем, перекрывая могучим голосом шум зала, начал: «Исполнительный Комитет Советов рабочих и крестьянских депутатов поручил мне открыть заседание Учредительного собрания». В зале установилась тишина. «Центральный Исполнительный Комитет Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, — продолжал Свердлов, — выражает надежду на полное признание Учредительным собранием всех декретов и постановлений Совета Народных Комиссаров».
Луначарский, описав в своих воспоминаниях эту сцену, справедливо отметил, что «она психологически предопределила все дальнейшее течение этого заседания. С этой минуты и до конца левые все время проявляли огромное самообладание. Центр, еще кипевший от маленького холодного душа Свердлова, как будто сразу осел и осунулся: в этом каменном тоне они сразу почувствовали всю непоколебимость и решительность революционного правительства».
В левом секторе Таврического дворца движение. Большевики и левые эсеры встают, и в воздухе сначала неуверенно, а затем все тверже звучат строки «Интернационала». Мощно подхватывают гимн социалистической революции рабочие и матросы на хорах. Нехотя, вяло поднимаются центр и правая часть собрания.
Когда под сводами огромного зала стихают звуки пролетарского гимна, Свердлов оглашает «Декларацию прав трудящегося и эксплуатируемого народа». Свердлов перечисляет исторические акты Совнаркома и ВЦИКа, которые пролетарская революция предлагает принять Учредительному собранию. «Позвольте надеяться, — говорил Свердлов, — что основы нового общества, предуказанные в этой декларации, останутся незыблемыми и, утвердившись в России, постепенно охватят и весь мир».
Представитель правых эсеров Лордкипанидзе, выступая «к порядку», заявил, что Учредительное собрание не может открывать «представитель какой-то власти», и пренебрежительно махнул при этом рукой в сторону Свердлова. В зале поднялись гневный гул, протестующие возгласы, ни одного слова эсера уже не было слышно.
Немалая нужна была выдержка, чтобы держать в узде возбужденный, готовый каждую минуту разразиться бурным протестом левый сектор и хоры и терпеливо выслушивать речи «людей с того света».
Свердлов бросил быстрый взгляд на Ленина. Владимир Ильич сидел на ступеньках с левой стороны трибуны, насмешливо улыбался и что-то быстро записывал. Много лет спустя эта запись увидела свет. «После живой, настоящей, советской работы, — писал Ленин. — среди рабочих и крестьян, которые заняты делом, рубкой леса и корчеванием пней помещичьей и капиталистической эксплуатации, — вдруг пришлось перенестись в „чужой мир“, к каким-то пришельцам с того света…
Точно история нечаянно или по ошибке повернула часы свои назад, и перед нами вместо января 1918 года па день оказался май или июнь 1917 года!
Это ужасно! Из среды живых людей попасть в общество трупов, дышать трупным запахом, слушать тех же самых мумий „социального“, луиблановского фразерства, Чернова и Церетели, это нечто нестерпимое»[71].
146 депутатов голосуют за «Декларацию прав трудящегося и эксплуатируемого народа», 237 — против. Это означает, что Учредительное собрание отвергает Советскую власть, завоевания Октябрьской революции. Большевики требуют перерыва для фракционного совещания в связи с исходом голосования.
На фракции было решено, что в зал вернется только представитель большевиков, который и огласит написанную Лениным декларацию об уходе из буржуазного парламента. Как смертный приговор Учредительному собранию прозвучали в Таврическом дворце слова декларации: «Прения в течение целого дня показали воочию, что партия правых эсеров, как и при Керенском, кормит народ посулами…