Всегда во всех войнах находились и перебежчики, и предатели. Движущим мотивом их действий чаще всего являлись корыстные цели: либо денежное вознаграждение, либо карьеристические побуждения.
Какие же корыстные цели могли привлекать миллионы людей, поднявшихся против большевизма в годы войны? На какое вознаграждение могли рассчитывать они? Где и какую карьеру делать?
Старик-профессор, отказавшийся уехать со своим университетом в глубокий спокойный тыл на свою старую любимую работу и оставшийся перед неизвестностью, перед бомбежками, перед голодом, или инженер, променявший перспективу спокойной жизни в тылу, обеспеченный работой, тоже на полную неизвестность, – какие корыстные цели они преследовали?
Они оставались только потому, что не хотели уходить с большевизмом. И кроме того, они верили, что пришли решающие дни, что большевизм на краю пропасти, что нужно помочь сбросить его в эту пропасть.
Четыре миллиона солдат и офицеров сдались в плен. Семьдесят миллионов осталось на месте, на оккупированной земле. Десятки тысяч человек стали под ружье, в добровольческие отряды. Их было бы во много раз больше, если бы немцы не препятствовали созданию русских вооруженных антибольшевистских сил. Многие тысячи пошли в местные самоуправления, в полицию, в печать. Каждый наносил удар большевикам там, где он мог, где он нашел применение своим силам. Каждый стремился нанести наиболее чувствительный удар.
За исключением единиц, действительных карьеристов и предателей интересов России, верой и правдой служивших немцам, – служили не немцам, а делу борьбы против большевизма, в конечном счете – России.
Организовывались самоуправления разными путями: в одних городах бургомистров немцы просто назначали, в других соблюдался некоторый демократический принцип выборности.
Так создавалось самоуправление, например, в г. Карачеве Орловской области. Немецкая комендатура пригласила на собрание интеллигенцию города – врачей, учителей, инженеров – и предложила выбрать городского голову. Избрали очень популярного в городе врача.
Избранный таким образом городской голова создал управу, пригласил на основные руководящие посты известных ему людей, которые, в свою очередь, создавали аппарат своих отделов из людей, известных им.
В Орле городской голова не избирался, а был назначен немецкой комендатурой. В комендатуре, очевидно, уже были характеристики видных горожан, так как чиновник комендатуры приехал на квартиру наиболее популярного в городе, пользовавшегося большим авторитетом и любовью доктора П., известного к тому же независимостью своих взглядов, – и предложил ему принять пост городского головы. Доктор П. отказался, сославшись на то, что вся его семья, в том числе взрослые сыновья, находятся по ту сторону фронта и что большевики, несомненно, расправятся с семьей, если он примет такое предложение. Немцы не настаивали, понимая всю разумность доводов доктора.
Затем пост бургомистра был предложен тоже известному и популярному врачу Г., который тоже отказался, указав на некоего Ш., фельдшера по образованию, способного якобы администратора. Фельдшер Ш. стал бургомистром Орла. Его образ правления не отличался большой мудростью. Бургомистра отстранили, и он куда-то исчез, уехал из Орла. После Ш. в кабинете городского головы появился человек, совершенно неизвестный в Орле, некий Р., который рассказывал, что он неоднократно подвергался репрессиям, сидел в тюрьмах и концлагерях. Показывал несколько бумаг с соответствующими подписями и печатями, подтверждавших его рассказы. Вскоре Р. был арестован как крупный большевистский агент. Никаких официальных сообщений не последовало.
Наконец, на посту бургомистра оказался А.С. Старов. Он оставался до конца, до эвакуации города, которую провел, несмотря на свои годы, спокойно и мужественно и одним из последних покинул город. В августе 1943 года он погиб в железнодорожной катастрофе между Осиповичами и Минском на партизанских минах.
В Харькове будущий городской голова профессор Крамаренко[293], хорошо владевший немецким языком, сам зашел после прихода немцев в городскую комендатуру, чтобы узнать, что думают немцы предпринимать дальше, как организовывать в городе нормальную жизнь. После непродолжительного разговора профессору предложили организовать самоуправление. Городское управление профессор организовал, подобрал штаты, но вскоре был арестован гестапо и пропал без вести. В городском управлении и в городе говорили, что профессора немцы расстреляли за помощь евреям.
После Крамаренко обербургомистром Харькова немцы назначили адвоката Семененко[294], человека, по отзывам всех, кто его знал, глубоко порядочного, который возглавлял городское управление до конца, до эвакуации.
Делопроизводство в городском управлении велось на украинском языке, издавалась украинская газета, но Харьков не знал тех отвратительных проявлений крайнего шовинизма, который принесли на Украину галичане[295]: до Харькова им не удалось добраться.
Не было случаев проявления этого шовинизма и в других украинских городах до тех пор, пока там не появились галицийские «профессора» и «магистры». У них не было на Украине последователей; их пропаганда ненависти к русским и другим народам не находила отклика в народе.
В Днепропетровске городское самоуправление создавали и русские, и украинцы вместе, и до появления галичан там не наблюдалось никаких случаев национальной вражды.
В Днепропетровске в первые же дни после прихода немцев собралась большая группа интеллигенции, человек около двадцати, и по собственной инициативе решила приступить к организации городского управления. Уполномоченные группы отправились к немцам, в комендатуру – и дело закипело. Создали управление, организовали редакцию газеты, полицию.
Городские самоуправления носили в разных городах разные названия: в Орле была городская управа с городским головой во главе, в Смоленске – городское управление, а городского голову здесь называли начальником города; в Харькове был бургомистрат, а начальник города именовался официально обербургомистром.
Строились самоуправления в плане организационном на базе городских и районных советов. Сохранились те же отделы и даже названия отделов: просвещения, здравоохранения, социального обеспечения, городского устройства и т.д. Занятая территория делилась на тыловые области, подчиненные штабам армий. Тыловые области – на округа, уезды, районы. Тыловая область, например, Второй танковой армии включала в себя Орловский и Брянский округа и ряд районов. Районы делились на волости, во главе которых стояли волостные старшины и при них – небольшой штат служащих. В селах и деревнях назначались старосты.
Какой же круг задач имели самоуправления? Каковы были их обязанности и права?
Степень самостоятельности самоуправлений зависела во многом от того, как сложились взаимоотношения самоуправлений с местными немецкими властями. Одни руководители самоуправлений сумели добиться если не полной самостоятельности, то, во всяком случае, самостоятельности в решении многих вопросов. Другие руководители самоуправлений в большей степени зависели от немцев, не решали никаких более или менее существенных вопросов без согласования с немецкими инстанциями, которым подчинялись.
Конечно, самоуправления должны были выполнять распоряжения немецкого командования, но могли выполнять эти распоряжения по-разному, могли защищать интересы населения, могли добиваться отмены тех или иных распоряжений.
Например, во многих районах, особенно в лесной полосе, в Белоруссии и на Украине, в местах сосредоточения партизан, немцы запрещали крестьянам ездить на базары в города, так как, по их мнению, под видом мирных крестьян, везущих продукты, в города направлялись и связные партизанских отрядов. Таким образом, городское население лишалось единственного источника снабжения продовольствием.
Местным самоуправлениям стоило большого труда добиться отмены запрещения устройства городских базаров, добиться уничтожения ограничений для свободной торговли. В одних местах, благодаря способностям и энергии руководителей самоуправлений, удавалось сделать это, в других – нет.
293
Крамаренко Алексей Иванович (1884-1943) – в 1910-1930-х гг. главный инженер различных промышленных предприятий, с 1931 г. преподавал в вузах Каменец-Подольска и Харькова, последняя должность перед войной – профессор Харьковского технологического института. На посту бургомистра и обер-бургомистра Харькова проводил украинскую национальную политику, запрещал чиновникам говорить и писать на русском языке, покровительствовал националистически настроенным публицистам, содействовал учреждению в Харькове Украинской автокефальной церкви. Проводил выселение евреев. В августе 1942 г. был освобожден от должности, в начале 1943 г. – арестован и казнен нацистами.
294
Семененко Александр Платонович (1898-1978) – харьковский адвокат, во время оккупации – заместитель обер-бургомистра Крамаренко, затем сам обер-бургомистр. Был эвакуирован в Германию, где в 1945 г. был заместителем председателя Украинского национального комитета, участвовал в формировании коллаборационистской Украинской национальной армии. После войны эмигрировал в Бразилию, в 1960 г. – в США, где работал юристом; в 1977 г. издал свои воспоминания на английском языке (Kharkiv, Kharkiv).
295
На Западной Украине (в Галиции) во время войны оказалось особенно много националистов, ставших коллаборационистами. В Галиции действовал ряд украинских националистических организаций (Украинский центральный комитет, Украинский национальный совет и т.д.), издавалась пресса на украинском языке, транслировавшая не только антисоветские и антисемитские (против «жидобольшевизма»), но и антирусские настроения. Добровольцы из числа местных жителей сформировали девять батальонов германской полиции и стрелковую дивизию СС «Галичина».